Чем старше становилась Туве, тем сложнее было ей жить на острове. На Хару не было колодца, питьевую воду приходилось привозить на лодке с собой. Электричества тоже не было, а сам остров находился вдали от остального мира. Были трудности с доставкой продуктов питания и почты, и женщины нуждались в помощи близких. Друзья, конечно, заботились о них. Но что, если бы внезапно что-то случилось? Если бы кто-то поранился, поскользнувшись на камнях, или с кем-либо из них случился сердечный приступ? Телефонная связь работала плохо, и в плохую погоду к острову невозможно было причалить.
«Рай», 1940, масло
Постоянные жители архипелага всегда были необходимой опорой для семейства Янссон. Так, Альберт Густаффсон, или Аббе, оставался одним из ближайших друзей Туве с самого детства. Аббе прекрасно чувствовал себя, находясь посреди дикой природы. Он был для Туве товарищем по играм, они вместе исследовали море и острова вокруг, и он же научил ее множеству важных вещей островной жизни. В книге «Дочь скульптора» одна из новелл так и называется — «Альберт». В ней Туве рассказывает, как однажды на рыбалке ее друг избавил от мучений сильно изувеченную чайку, перерезав ей горло. Поступок показался ей жестоким, но на самом деле мальчик помог птице избежать еще больших мучений. Новелла заканчивается признанием в безграничном доверии: «Альберт всегда все устраивал. Что бы ни случилось и как бы ты себя ни вел, Альберт все устроит и уладит». Реальный Альберт Густаффсон был в точности таким, как Альберт из новеллы, и таким же незаменимым.
Во взрослом возрасте Альберт по-прежнему был близким другом и опорой для Туве, а также незаменимым помощником в бытовых вопросах: у него можно было раздобыть бензин для моторной лодки, если он вдруг неожиданно заканчивался, или же кусочки ценного дерева, чтобы Тууликки и Хам было из чего вырезать фигурки. В 1962 году Аббе построил для Туве и Тууликки четырехметровую лодку из красного дерева, которую назвали «Викторией». Особенно дорожила этой лодкой Тууликки. Жена Аббе Грета тоже подружилась с Туве. Ранняя смерть, унесшая Аббе в 1981 году, породила огромную пустоту в душе Туве. Архипелаг теперь просто не мог быть прежним.
Той же зимой, когда умер Аббе, в домик на острове вломились грабители. Несмотря на то что ключ висел прямо рядом с входной дверью, они выбили стекла, а находившееся внутри имущество сломали и частично украли. Через пару лет все повторилось. Вандализм словно опорочил дом. Туве и Тууликки были очень расстроены этими событиями, ощущая все усиливающуюся собственную беспомощность.
Старость, медленное дряхление, которое рано или поздно настигает каждого из живущих, становились для них проклятием, мешавшим жить на острове. Руки и ноги теряют свою ловкость, все труднее удержать равновесие, силы медленно тают. Ходить по мокрым камням становится нелегко, как и рыбачить или заботиться о лодке, чтобы ее не смыло штормами. И вот, в конце концов, все это становится просто невозможным. В какой-то момент собственная старость настолько очевидна, что от этого факта больше нельзя просто отмахнуться. Жизнь становится ограниченной. Туве так описывала процесс старения:
«Наступило лето, когда внезапно стало тяжело поднимать из воды сети. Земля вдруг начала предательски сопротивляться под ногами. Это не напугало, скорее, удивило нас, наверное, мы еще не были достаточно старыми, но на всякий случай я выложила камнями пару дополнительных ступенек, а Туути там и сям соорудила систему из вспомогательных поручней и веревок, и мы продолжили жить по-старому, только ели меньше рыбы… А в последнее лето произошло непростительное: я начала бояться моря. Большие волны больше не сулили приключения, только страх и беспокойство за лодку и тех людей, которые ходят по волнам в дурную погоду… Это казалось предательством — личным предательством».
Они решили покинуть остров с гордо поднятой головой, пока еще могли поступить именно так. И все же это казалось маленькой смертью. Может, им удалось бы пробыть на острове еще несколько лет. Казалось, что лучше уйти тогда, когда все еще было относительно хорошо. В 1992 году они передали остров в дар краеведческому обществу Пеллинки. Остров, на котором Туве и Тууликки провели столько лет, начиная с 1965 года, теперь принадлежал другим. Для них он стал лишь воспоминанием. Но этих золотых воспоминаний было много, и из них родилась чудесная книга «Хару, один остров», опубликованная в 1996 году. Фото, на которых изображены островные пейзажи, были сняты Тууликки Пиетиля, а текст написала Туве. Ее записные книжки и альманахи были наполнены записями об истории Хару. В свое время информация о каждом мешке с цементом и обо всех взрывных работах была тщательно внесена в записные книжки, испещренные бисерным почерком Туве. Эти записи рассказывают о том, как создавался дом на острове, каким он стал и почему владельцы так сильно его любили. О том, каково им было жить наедине с природой и наблюдать за ледоходом ранней весной. Разлука с островом стала горьким прощанием.
«Это значило — никогда больше не рыбачить. Не выплескивать в море грязную воду и не следить, сколько осталось дождевой, не бояться за „Викторию“, и никому, в свою очередь, не было теперь нужды бояться за меня! Хорошо. Потом я задумалась, почему какой-то холм не может себе спокойно зарастать травой, почему красивые камни не могут катиться, как им вздумается, без того, чтобы ими восхищались, и так далее. И понемногу я разозлилась и решила, что жестокие птицы могут дальше воевать свои войны, и с моей стороны любая чертова чайка может воображать сколько угодно, что ей принадлежит весь дом!»
В жизни Туве всегда на первом месте было ее творчество. Она создала, нарисовала, написала кистью и буквами столько, что этого хватило бы на несколько полноценных карьер. Сила ее таланта распространялась сразу на грандиозное количество сфер, начиная с живописи, сказок, новелл, повестей, театральных сценариев, стихов, песен, декораций, монументальных полотен и фресок, иллюстраций и рекламы до политических рисунков и карикатур. Навсегда останется без ответа вопрос, откуда она черпала силы и где находила время на все это и почему работа так много значила в ее жизни. По крайней мере, ее стремление творить и создавать было поистине огромным. Это желание, творческий зуд сопровождал ее на протяжении десятилетий и был, наверное, одной из главенствующих черт ее характера. Способность творить Туве не утратила до последнего дня жизни. Последний сборник ее новелл «Послания. 1977–1997» был издан в 1998 году. Помимо уже знакомых текстов, туда вошли и несколько новых рассказов. Двумя годами ранее Туве совместно с Тууликки опубликовала книгу «Хару, один остров», а в 1999 году они закончили работу над фильмом «Хару — остров одиноких».
Возраст угнетает людей, отнимает у них силы и возможность к созиданию. В текстах Туве, в которых она анализировала старость, прообразами героев становились Хам и, возможно, ее отец, Фаффан. Онкельскрут из книги «В конце ноября» помнит только то, что он хочет, и называет себя каждый раз по-новому. Его старость можно назвать весьма творческой, несмотря на то что в его жизни присутствуют болезни и неурядицы, связанные со старением. То, насколько хрупка человеческая жизнь, сильно заметно при взгляде на старую женщину — героиню «Летней книги», которая доживает свое последнее лето или одно из последних. И все же это не мрачная книга, а совсем наоборот. Противоположность героине «Летней книги» — тетушка Герда с ее странным хобби составлять карту человеческих отношений. Люди менялись, менялись связи между ними, и никакого времени, не говоря уже о бумаге, не хватало на то, чтобы описать эти хитросплетения человеческих судеб. Много стариков в повести «Город солнца», и каждый из них проживает этот период по-своему. Туве с сюрреалистичной насыщенностью описывает пожилых дам из города смерти. В книге «Хару, один остров» она рассуждает о собственном старении и о том, каково отказываться от любимейшего из мест на земле. Рассказ «Однажды в парке» написан в 1995 году, однако опубликовали его уже после смерти автора. Рассказ кажется глубоко личным и повествует о чувствах человека, который больше не может писать и рисовать; который понимает, что цвета теряют свое значение, а слова больше ему не подчиняются. Рассказ «Переписка» представляет собой диалог в письмах между Туве и вымышленной героиней Тамико Атсуми. Устами своей героини Туве говорит:
