Настя шла по аллее, поеживаясь от холода. Когда-то здесь она ходила с Севой. Как же давно все это было! Сева где-то здесь, на занятиях. Возможно, он уже знает, что Настя вернулась. Но почему тогда его не видно? Сторонится ее?.. И правильно делает. Он ей тоже не нужен. Никто не нужен. Тошнит ее от мужиков, и мысль о сексе вызывает рвоту. А мужиков хлебом не корми, дай только в трусы залезть. И Сева такой же. И окажись он на месте Жени, он тоже мог бы опустить Настю. Из жажды мести… Все мужики одинаковые… А все бабы — шлюхи… И весь мир — дерьмо!
Настя начала заводиться. И так вдруг захотелось чего-нибудь горяченького. Если согреть нервы, они успокоятся и перестанут донимать.
За спиной послышался стук каблучков. Настя обернулась и увидела Олесю. Она шла, глядя куда-то перед собой. Шла, не замечая Настю. Брови нахмурены, на переносице морщина, в глазах боль.
Настя не хотела с ней говорить. И дело не в прошлом, просто ей тупо лень было говорить. Но Олеся сама заметила ее. Обогнала, прошла несколько шагов, остановилась. И развернулась, вскидывая брови.
— Настя?!
— А ты что, меня уже похоронила?
— Я?! Похоронила?!
— Думала, я от наркоты сдохну?
— Я думала?! Это все Гена!
— Какой Гена?
— Он тебе врал, что его Женей зовут… И мне врал. Пока я его не раскусила…
— Не удивила.
— Гена Бастурмин… У него свой ресторан на Дзержинского. Ресторан «Гармония»…
— На Дзержинского?.. Так просто?
Настя скривила губы, подумав об отце. Женя, он же Гена, здесь, в городе. У него есть фамилия, есть ресторан. Его не так уж и трудно найти… Вот и спрашивается: почему эта мразь до сих пор жива?..
— Я знаю, что он с тобой сделал!.. Это ужас!
— Ты все знала.
— И даже помогала ему… — вздохнула Олеся.
— Сука ты.
— Я знаю, — как с чем-то само собой разумеющимся, согласилась она.
— Ты сейчас с ним?
— Нет… Он меня бросил… А почему он до сих пор не в тюрьме? — Олеся не просто спрашивала, она взывала к справедливости.
— Ты хочешь, чтобы его посадили?
— Я его ненавижу. — Он меня использовал, как тряпку. А потом выбросил… А я ничем не хуже его Яны!
— Кто такая Яна?
— Я тебя умоляю! Не лезь в это дело!.. Говорят, ты лечилась…
— Говорят, — с горечью усмехнулась Настя.
— Что, никак?
— Да нет, нормально все…
— Ну и хорошо, а то, если честно, я переживала за тебя… Севу не видела?
— Не хочу.
— Слушай, а тебе не холодно?
— Ну есть немного, — поежилась Настя.
— А давай по чашечке кофе?
— Можно.
— Там как раз аптека рядом. Голова что-то болит.
В аптеку Настя идти не хотела, но на улице холодно, а там тепло. Она постояла немного на крыльце, зашла и увидела, как Олеся укладывает в сумочку целый ворох облаток с таблетками.
— Цитрамон? — спросила она.
— Да нет, от кашля.
— А при чем здесь голова? — не поняла Настя.
— Ну ты даешь… — вытаращилась на нее Олеся. — Ты же должна врубать в эту тему.
— В какую тему?
— Да-а!
Олеся вышла из аптеки, глянула в сторону кафе. Нужно было через дорогу переходить, движение оживленное, а светофор далеко. Она еще ничего не сказала, но Настя ее уже поняла.
— Знаешь, я, наверное, пойду. Голова болит, сил нет.
Настя усмехнулась себе под нос. Что-то в этом роде она и ожидала услышать.
— У меня тоже.
Действительно, а почему бы не прикинуться больной? Сказать маме, что у нее разболелась голова, она поймет. И отцу ничего не скажет… А если скажет, плевать!
— Ну, возьми таблеток, легче станет, — усмехнулась Олеся.
— От кашля?
— От кашля, там кодеин. Ты должна знать, что это такое.
— Ну, слышала…
Настя насторожилась. Кодеин, по сути, такой же наркотик, как морфин, только более слабый. Но если правильно подобрать дозу, так можно разогнаться. А таблетки от кашля дешевые…
— Десять таблеток, и никаких проблем… Больше нельзя, а то так вштырит… Я подсаживаться не собираюсь, — скороговоркой сказала Олеся.
И будто испугавшись чего-то, торопливо направилась в сторону общаги. И рукой на прощание махнула вяло, издалека. А может, она спешила поскорей закинуться. А что, день такой холодный, солнца не видно, настроения нет, а тут такая возможность взбодриться… Настя глянула на аптеку, но тут же осадила себя. Нет, не станет она разгоняться. Не тянет же, и не надо начинать…
Она вернулась домой, пожаловалась маме на головную боль и закрылась в своей комнате. Там и заснула. А проснулась от озноба. У нее поднялась температура, но Настю это не расстроило. Уж лучше болеть в постели, чем мерзнуть на улице и прозябать в аудитории.
К утру жар спал, но из груди посыпался кашель. Мама собралась в аптеку за лекарствами.
— «Пертуссина» куплю, — сказала она.
— И таблеток возьми. От кашля.
Кодеин ей противопоказан. Как наркотик. А как лекарство… Почему бы и нет?
Глава 11
Не так страшен холод, как повышенная при этом влажность. Ощущение такое, будто мороз пробирается в самую душу и уже оттуда липкими своими руками обнимает тело.
Но зима уже на исходе, злиться ей осталось совсем чуть-чуть. Тем более что дома тепло. И на кухне что-то шкварчит. Пахнет жареным луком и мясом.
А на самой кухне — Яна в коротком шелковом халате. И тапочки у нее на каблуке, чтобы подчеркнуть длину и стройность ножки. Не девушка, а праздник — в стриптиз-баре. Одного взгляда достаточно, чтобы в свече проскочили искры. И прикасаться не надо, чтобы завестись с полоборота.
Это не первая девушка, с которой жил Гена. Но хорошей хозяйкой из них можно было назвать только Настю. И Яну. Олеся умела только в постели. Зажигала она там здорово, но Яна — еще лучше. Потому Олеся получила отбой. На этот раз Гена выставил ее за дверь окончательно. А Яна освоилась в его квартире. И порядок в доме, и ужин на столе. А еще она знала, что сейчас могло произойти, поэтому под халатиком у нее ничего нет.
Но не произойдет. Потому что у Гены к ней серьезный разговор.
— Привет! — Она ярко улыбнулась, подошла к нему, поцеловала в губы.
— Алика ты тоже так целовала? — зло спросил он.
— При чем здесь Алик? — удивилась она.
— При том, что Карельца убили. Выстрелом в затылок.
