— Это все хорошо… Плохо, что на тебя братва наехала. Если это не ругальские, то кто?
— Сказали, что это их территория. А здесь Ругаль основной… Я, конечно, скажу, пусть разбираются.
— Если вдруг эти появятся, звони мне. — Сева достал из кармана пиджака блокнот, ручку.
Он сделал запись, вырвал из блокнота страничку и передал ей.
— Если что, звони.
— Рабочий телефон и домашний? — спросила Настя, рассматривая записанный номер.
— Рабочий… А домашний… — замялся он. — Я живу не один.
— Понятно.
На пальце правой руки у Севы не было обручального кольца, но это ничего не значило. Служивым людям не рекомендуют носить кольца, и дело тут не в каких-то моральных принципах, а в банальной безопасности. Преодолеваешь полосу препятствия, берешь барьер, цепляешься кольцом за какой-нибудь выступ — и прощай палец. Можно и с мясом вырвать…
— Я с Олесей живу. — Севе понадобилось усилие над собой, чтобы признаться в этом.
И на Настю он смотрел, как будто она могла поднять его на смех.
— Я почему-то не удивлена.
Настя ничего не знала про Севу. Часто думала о нем, вспоминала, как начинался их роман, перебирала в памяти приятные моменты. Но справки о нем не наводила. А Бастурмина она ненавидела. Потому знала, как он и с кем живет. И мечтала отомстить ему за себя, за своего отца.
Но этой местью она пока что еще не жила. Рано еще ей начинать войну с Бастурминым. Но когда-нибудь ее хозяйство окрепнет, она разбогатеет, выбьется в сильные мира сего. Вот тогда она обрушится на Гену. Для начала оставит его у разбитого корыта, а затем окончательно растопчет его… Как такового плана у нее не было, но это пока и не нужно. Вот когда пробьет ее час, тогда она и возьмется за дело. А пока что ей нужно карабкаться по крутой шаткой лестнице к своей цели.
— У нее был сложный период, и ей некому было помочь, кроме меня, — будто оправдываясь, сказал он.
— Таблетки от кашля?
Сева нахмурился, внимательно глядя на нее.
— У меня тоже был такой период. Она мне и посоветовала…
— Она — тебе?!
Настя засмеялась. Ну конечно же, Олеся перевернула с ног на голову. Как будто это Настя посоветовала ей «колеса».
— Я тогда и не знала, что в таблетках от кашля содержится кодеин…
— А Олеся тебе сказала?
— Неужели на меня все свалила?
— Ну, не то чтобы все…
— Значит, свалила… Не верь ей… И мне не верь…
— Почему я не могу верить тебе?
— Потому что я этого не хочу. Потому что мне все равно, что ты обо мне думаешь.
Настя училась держать обиды на безопасном от себя расстоянии. Слишком уж много всего в ее жизни происходит, если зацикливаться на каждом вздорном пустяке, с ума можно сойти. Но Сева не пустяк. И как бы она того ни хотела, его появление в ее жизни — целое событие. И обида на него вовсе не пустяк, потому и дрогнул голос.
— Не все равно. — Он качнул головой, цепко глядя на нее.
И в его взгляде угадывалась обида. Как будто Настя, по его разумению, должна была броситься ему на шею, и раз уж этого не произошло, по самолюбию нанесен удар.
— Все равно… И, вообще, мне уже пора.
Настя отвела в сторону глаза, чтобы Сева не лез через них ей в душу.
— Если что, звони.
Он вдруг потянулся к ей. Настя должна была его остановить, но не стала делать этого. И он поцеловал ее в щеку. А она провела по этой щеке рукой. И стремительно повернулась к нему спиной.
— Олесе привет!
Ей не должно было быть дела до личной жизни Севы, но так почему-то хотелось его уколоть, сделать ему больно.
Глава 13
Если волки одолевают, режут овец и лишают хлеба, нужно сделать ход конем. И возглавить волчью стаю. Но не ту, которая режет, а другую. Так Ругаль и поступил. Достали его воры, сначала десять процентов от прибыли поставили, потому еще столько же добавили. Но и этого им стало мало. А у Алика уже на подхвате был Вадик, эта бесчувственная машина для убийств. И еще пацаны подтягивались. С волыной повезло…
С Карельцем он схлестнулся жестко. Один раз его подкараулили в подъезде, напали со спины. Ругаль чудом тогда увернулся. Затем его пытались сбить машиной. Не увернулся, целый месяц в больнице лежал. И пацанов под себя собирал. А когда кости срослись, Ругаль нанес удар — и выбил из-под воров барахолку. Карелец успел узнать о его победе, но взять реванш не успел. Пуля в затылок отправила его в морг.
С рынка все и началось. А сейчас под Ругалем весь центр Холмогорска с его сытными кусками. Окраины ему не нужны, с ними больше мороки, потому и некому зачищать их от крыс. А дезинфекция, по ходу, нужна.
— Как они выглядели? — спросил Чан.
Он с важным видом сидел за столом, курил сигару и разговаривал с молодой женщиной в светлом, безупречно сидящем на ней костюме. Густые русые волосы, каре по плечи, светло-серые глаза — глубокие, как тихие омуты с чистой водой. Широковатое лицо, не самый маленький нос, губы недостаточно пухлые, но был в ее облике живой нерв, который так вдохновляет художников на творчество. С нее бы картины рисовать. И хорошо бы в обнаженном виде. Фигура у нее вроде бы ничего. Есть в линиях ее тела какой-то посыл, уловив который мужчина выдвигает антенну — для более уверенного приема. Во всяком случае, Ругаль почувствовал, как телескопический штырь дернулся под воздействием возбуждающей волны.
— Ну как выглядели… — пожала плечами женщина. — Здоровые такие, накачанные. У одного рот большой, а нос маленький…
— Нос маленький, а переносица широкая, да? — взбудоражился Чан.
— Да, широкая…
Чан заметил Ругаля, подобрался, всклокоченно глянул на него.
— Ну что, узнал? — спросил Ругаль, с интересом глядя на женщину.
И молодая, и хороша собой, а главное, бизнес у нее. И налог она исправно платит. Он уже имел представление о Насте Солохиной, но только сегодня представилась возможность познакомиться с ней поближе.
— Да веселовские это, — сказал Чан. — У Тростика переносица широкая… Барбамбия на центр мылился…
— Барбамбия киргуду… Это я не вам, Настя, — улыбнулся Ругаль, взглядом обласкав Солохину. — Ничего, что по имени?
— Ничего. — Она глянула на него с интересом, но настороженно. И безо всякого желания завязывать с ним близкие отношения.
— Я уже в курсе, что на тебя наехали, — сказал он и с намеком глянул на Чана.
Тот все понял, поднялся из-за стола, и Ругаль сел на его место. Теперь он лично будет разбираться с проблемой. Тем более что с Барбамбией решать придется по-любому. Его бригада наползла в Холмогорск из станицы Веселой, осела здесь, подмяла по себя окраины Первомайского округа. Но этого ему мало, он мылится на центр города. Вот уже разведку боем проводит, пытаясь подмять под себя новые, еще только открывающиеся точки.
