— Старший лейтенант Лебедев? — Это имя ему ни о чем не говорило.
— Оперуполномоченный управления по борьбе с организованной преступностью. Он только что перевелся. А уже Тростика задержал…
— Управление по борьбе с организованной преступностью… — невольно повторил Ругаль.
Это управление в Холмогорске было создано совсем недавно и уже успело стать головной болью для бандитов. И не факт, что Чан сможет пробить ситуацию с Тростиком. Зато у Алика появилась кое-какая информация. Похоже, у Солохиной образовалась ментовская крыша.
— Ты же не думаешь, что это твоя новая крыша?
— Это моя крыша, — кивнула Настя. — Над моей личной жизнью. В которую ты пытаешься влезть.
— Меня больше интересует твой бизнес.
У Алика вдруг пропала охота пугать и шантажировать Настю. И лезть к ней в трусы вовсе не обязательно. В конце концов, свет клином на ней не сошелся. Действительно, зачем обострять отношения с курицей, которая несет золотые яйца? Тем более что через нее можно завязать знакомство со старшим лейтенантом Лебедевым. Может, он и мал, этот золотник, но раз в год, как говорится, и палка стреляет.
— Думаешь, надо сменить крышу? — спросила Настя.
— А вот этого я тебе не советую, — качнул головой Ругаль.
— Будут проблемы?
— Да еще какие!.. И никакой старлей тебе не поможет.
— Гену на колени ставить будешь?
— Забудь.
— Уже, — улыбнулась Солохина.
— А насчет Лебедева я узнаю… — поворачиваясь к ней спиной, сказал Ругаль. — Если вдруг наврала, пеняй на себя.
Не обломилась ему здесь масленица, но унывать не стоит. Город большой, и в нем столько возможностей на сегодняшнюю ночь. Он обязательно найдет себе что-нибудь новенькое.
* * *
Прошлое остается в воспоминаниях. А если прошлое грязное, то и память о нем — это медленный яд, который отравляет настоящее. Но есть способы, чтобы снять интоксикацию. Одно из них — доброе слово.
— Я хочу, чтобы ты извинился перед Настей. — Сева в упор смотрел на Бастурмина.
Но тому как с гуся вода. Взгляд неподвижный, непроницаемый, такой же скользкий и холодный как наледь в морозилке.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, товарищ старший лейтенант. — И голос у него как механический автоответчик.
— Все ты понимаешь, Гена-Женя. И все ты знаешь.
— Почему вы обращаетесь ко мне на «ты»?
— Да потому что за решеткой к тебе по-другому обращаться не будут.
— На меня заведено уголовное дело?
— Нет. Но предпосылки уже есть.
— Меня не интересуют предпосылки. Меня интересуют факты.
— Будут и факты.
— Вот когда будут, тогда и поговорим. А пока что прошу вас очистить помещение. В противном случае мне придется обратиться к прокурору по надзору.
— То есть перед Настей ты извиняться не будешь?
— Я ни в чем перед ней не виноват.
— Ну что ж, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому… — Сева смотрел на Бастурмина, как на непроходимого тупицу.
Это же так просто, извиниться перед Настей. А больше ничего и не нужно. Настя его, конечно же, не простит, но лед в ее душе тронется. И ужасы из прошлого снимут блокировку с ее подсознания. И она снова станет нормальной девушкой. Которая сможет любить и быть любимой. А он хотел быть с ней вместе. Тем более что Олеся — это его жизненный тупик, в который он умудрялся попадать раз за разом. Он уже поумнел и после следующего заскока с ее стороны они расстанутся навсегда. А заскок не за горами. Олесе снова надоело быть примерной женой, ее снова тянет на приключения, в которых она наконец сможет найти свой идеал с тугим кошельком…
А Бастурмин ответит перед законом — за то, что он сотворил с Настей. Но уже по другой статье.
Сева собрал всю имеющуюся информацию по этому типу. И узнал, что Бастурмин в свое время подозревался в распространении наркотиков, но там такой темный лес, что взять его с поличным не представлялось возможным. Этот гад умел конспирироваться… Сейчас, возможно, он уже отошел от этих дел, но, если вдруг его возьмут с наркотой на кармане, никто особо не удивится. А что такое подстава по-ментовски, Сева знал не понаслышке. С волками жить, по волчьи выть…
— Я еще раз повторяю, что ваши обвинения, товарищ старший лейтенант, несостоятельны, — с непроницаемым лицом, монотонным голосом проговорил Бастурмин.
— Это не обвинения, это черная проза жизни… Это хорошо, что Настя выкарабкалась из дерьма, а если бы не смогла?
— Это не мое дерьмо. И убирать я его не собираюсь. — Из-под каменной маски вылупилась живая злость.
— Да, и к Насте своими грязными руками не лезь. Если вдруг замахнешься на нее, будешь иметь дело со мной.
— С чего бы это мне на нее замахиваться?.. Ну, расстались мы с ней, и что? У меня жена, ребенок… Вы свободны, старший лейтенант! — Бастурмин величественно повел рукой в сторону двери.
— Ну, я тебя предупредил.
Гена ничего не сказал. Он молча взглядом выдавливал Севу из своего личного пространства. И наверняка с издевкой усмехнулся, когда их разделила закрытая дверь.
Из ресторана Сева выходил как оплеванный. За три года в уголовном розыске он успел хлебнуть лиха. И стреляли в него, и ножом слегка задели. А сколько преступлений он раскрыл, а сколько задержаний на личном счету! Его считали перспективным опером, поэтому в РУОП взяли без особых заминок. И там он уже успел отличиться — с его подачи взяли бандитов из бригады Барбамбии, вышли на него самого… А Гена взял и окунул его мордой в холодную воду. Как щенка, которого собирались утопить. Ну ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним…
* * *
Барбамбия должен был сиять от радости. Как же, сам Алик Ругаль снизошел до личной встречи. Но Барбамбия вел себя неприлично нагло и смотрел на Алика как на последнее ничтожество, на которое он вынужден был терять драгоценное время.
— Твоя телка заявила на моих пацанов, — сказал он. — Их замели. И теперь она должна за это ответить.
Нос у Барбамбии острый, как у ястреба, но сам он почему-то больше похож был на тупого хомяка, чем на хищную птицу.
— Она не телка, — усмехнулся Алик. — Она уже корова, которая дает молоко. И это мое молоко, а не твое… Ты пристроился к чужому корыту, пацан.
— Я могу пристроиться и к чужому заду, — ухмыльнулся Барбамбия.
Ругаль едва сдержался, чтобы не врезать ему с правой. И хотелось бы, но нельзя. Во-первых, Барбамбия мог ответить тем же. А во-вторых, толпа за ним реально серьезная. Пацанов много, и у них оружие — дробовики, автоматы. И стоят они так, что их не положишь одной очередью. А Ругаль так на это рассчитывал. Бойцы у него подкованы получше, а в кущерях расставлены снайпера. Но не исключено, что и Барбамбия приготовил сюрприз. Во всяком случае, было у Ругаля чувство, что на него смотрят через перекрестье прицела.
