— А что я знаю?
— Ну, кто его жену убил?
— Чего не знаю, того не знаю. Он мужик реально скрытный.
— А что знаешь про Олесю?
— A-а, эта… — скривился он.
— Знаешь ее?
— Ну, общались… Деловая. Сама Бастурмину под ноги стелется, а мы для нее — грязь под ногами.
— Где она сейчас?
— Да у него дома.
— Где дома?
— Ну, есть у него квартира. Он ее там… — Олег запнулся.
— Что там?
— Знаешь, мне с Барбамбией проблемы не нужны. Я потому от дедушки и ушел. А бабушку лохматить не надо. Зачем я буду тебе что-то рассказывать? Я тебя спас, ты мне за это заплатишь, и разойдемся.
— Что с Олесей? — хлестко спросила она.
— Вот только не надо…
— Что с Олесей? — звенящим от натуги голосом спросила Настя.
— Да что с ней… Под наркотой она…
— Гена накачал?
— Ну да.
— Зачем?
— Законсервировал. Чтобы не сбежала.
— А может сбежать?
— Ну, вроде того…
— Поехали за ней.
— Как-то у тебя все просто.
— Поехали!
— Вот только командовать не надо…
— Давай гони! — заорала Настя.
Олег окинул ее возмущенно-удивленным взглядом, провел рукой по загривку и прибавил газу.
Глава 21
Плохо, когда ситуация выходит из-под контроля, но еще хуже, когда она слетает с катушек и обухом падает на голову. Не успел Гена оправиться от встречи с «быками» Барбамбии, как нарвался на удар в спину от своего бойца.
Хотя какой он свой?.. Гена с досадой глянул на громилу, который крутил баранку. Кирпич — пацан исполнительный, что скажут, то и сделает. Но так и Олежа был таким же, а от рук отбился. Послушал бабу, поверил ей и слетел с тормозов. Догоняй теперь их!
Это у бандитов — все свои. Там отбор из своей же среды обитания, там круговая порука, там жесткая система. И постоянные общие дела, в которых закаляются пацаны. А Кирпич и Олежа люди со стороны. Пока им платят, на них еще можно положиться. Но и доверять нельзя. Потому как нет в них личной преданности своему боссу. Олежа это доказал. И Кирпич может пойти вразнос.
А еще Латыш мог сойти с дистанции. Забрать аванс и умотать куда-нибудь в Москву, там для него сейчас работы вдоволь. Там и затеряться можно, после того, как он убил Ругаля. А здесь с этим грехом обитать опасно. Тем более что нужно убить еще и Барбамбию… Вдруг у Латыша сдадут нервы.
А если Барбамбию не завалить, он Гене жизни не даст. И Настя с крючка сорвалась. Если она заявит в милицию, Гена попадет в оборот. А заявить она может напрямую в РУОП… Куда ни кинь, всюду клин.
— Ты быстрей можешь? — раздраженно спросил Гена.
Кирпич глянул на него косо, но в скорости прибавил. Не нравится ему, что с ним так резко. А еще Олежа вышел из подчинения. Кирпич тоже пострадал, но сейчас его больше волнует сам прецедент. Если Олежа не хочет работать на Гену, то зачем ему это нужно? А если он действительно задался этим вопросом, то с ним нужно держать ухо востро.
Да, ситуация выходила из-под контроля. А почему? Где Гена ошибся?.. Может быть, он зря связался с Настей? Ну жила бы она себе спокойно, ну строила бы планы против него. А что планы? Их можно было бы и отменить. Подъехать к Насте на добром коне, договориться с ней.
А может, он ошибся тогда, когда убивал Яну? Не надо было этого делать: не заслужила она такой смерти. И теперь мстит ему с того света.
Или он совершил ошибку еще раньше, когда замахнулся на Лебедева?
А может быть, не надо было связываться с Ругалем?
А если вся его жизнь — сплошная череда ошибок? Может быть, не надо было ему мстить Солохину?.. Да, не надо было совращать и опускать его дочь.
А может быть, ему не стоило залазить на Менгрелову?.. Да, она была сучкой и давала всем кому ни попадя. Но с Геной она тогда не хотела. Он фактически взял ее силой… И, пожалуй, Солохин впаял ему срок по заслугам. Зона исправила его ошибку, на свободу он вышел с чистой совестью… Да, не надо было ему лезть к Насте.
Но поздно уже каяться. Нужно работать над ошибками сейчас, а не ждать, когда грехи спишутся по «звонку» в местах не столь отдаленных. Если он вообще выйдет из колонии, куда его могут отправить по новому приговору суда.
Гена кивнул. Да, он сделает все, чтобы выкрутиться. И если вдруг он снова сможет загнать Настю в угол, то больше не позволит ей уйти. На этот раз он задушит ее с концами… Это же так приятно — сжимать руки на нежной и хрупкой женской шее.
* * *
Дверь не открывалась. Настя жала на клавишу звонка, но все без толку.
— Говорю же, он ее закрыл, — нервно сказал Олег.
Бастурмин мог появиться в любой момент, это его и пугало. А Настю почему-то нет. Она настолько ненавидела этого урода, что готова была убить его голым руками. И если это у нее не получится, она все равно даст ему бой. В любом случае ему не поздоровится… Как же она ненавидит эту падаль!
— А почему Олесю не слышно?
— Может, в отключке… Или в передозе… — Олег выразительно вознес глаза к небу.
— Очень может быть… Надо звонить Жильцову. — Настя глянула на соседнюю дверь, за которым мог находиться телефон.
В это время открылись створки лифта. Олег не вздрогнул, но заметно напрягся. И Насте стало не по себе. Вроде бы и не боялась она Бастурмина, но в коленках вдруг похолодело.
Но из лифта вышла редкой красоты девушка с длинными, собранными на затылке волосами. Она настороженно глянула на Олега, вопросительно — на Настю.
— А вы к Геннадию? — напряженно спросила она.
— Да ты не теряйся, Маша, проходи, — усмехнулся Олег.
— Да нет, я пойду.
Она повернулась к лифту, но Олег подошел к ней, взял за руку. И это едва не вызвало у нее обморок.
— У тебя должны быть ключи от квартиры, — сказал он.
— Нет у меня ничего!
— А я найду!
Олег потянулся к ее сумочке, но Маша вырвалась, отскочила от него. И лихорадочно, в страхе достала ключи и протянула ему. Настя внимательно смотрела на нее. Похоже, девушка очень переживала за содержимое сумочки. И не за ключ, а за что-то другое.
Олег забрал ключи, быстро открыл дверь.
Олеся полулежала на диване. На журнальном столике шприцы, жгуты, столовые ложки. Судя по ее взгляду, она только что приняла дозу.
— Это что здесь такое? — спросила Маша.
И это живо напомнило Насте давний эпизод. Она приехала в дом, который снимал Гена, укололась, приняла душ, а тут вдруг появляется хозяйка… Может, потому она так зло глянула на девушку.
