Уиткрофт твердо решил бегать после одного случая. «Я отправился в Калифорнию совершить восхождение на вершину Хаф-Доума, — рассказывает он. Хаф-Доум — это гранитная скала высотой примерно полторы тысячи метров, один из символов Йосемитского национального парка. — Я хотел сделать там предложение моей девушке, чтобы этот момент оказался незабываемым. До этого я никогда не ходил в горы и думал, что будет не так уж и сложно. Но все оказалось гораздо труднее».
В конце концов Уиткрофт был вынужден отступить из соображений безопасности, но дал слово, что впредь он не позволит ни своим проблемам со зрением, ни другим причинам остановить его на пути к цели, которую он себе поставит: «Я сказал себе, что больше никогда не остановлюсь на полпути: как бы ни было тяжело физически или психологически, вариант с отступлением теперь не рассматривается. И тогда я начал свой путь, чтобы почувствовать момент, когда мне станет тяжело, и посмотреть, смогу ли я преодолеть себя».
Так Саймон решился на свой первый стомильный забег по холмам Котсуолдс на западе Центральной Англии — гигантский прыжок в неизвестность сразу во многих смыслах. Уиткрофту впервые предстояло преодолеть столь длинную дистанцию.
Вот позади 50 миль — и Саймон сидит, обессиленный, обхватив голову руками, в машине сопровождения. «Мне стало так невыносимо тяжело, потому что я привык тренироваться самостоятельно и бегал рядом с аэропортом, где рельеф по понятным причинам плоский как стол, а трасса, которую я выбрал для забега, пролегала по очень неровной местности. Поскольку я всегда тренировался один, я ни разу не бегал по дороге с уклоном вверх: вокруг просто не было таких дорог. И когда я преодолел 50 миль по холмистой трассе, ноги болели уже так, что дальше было невозможно терпеть, и начали покрываться волдырями. Добравшись до середины дистанции, я сдался. Я тут же начал рыдать, физически я был полностью раздавлен. Я не знал, смогу ли вообще продолжать, но мысленно сказал себе: „Отступление — не вариант“.
Я не мог просто взять и отступить, но мог признать физическую невозможность достичь цели, а единственный критерий такой невозможности — это когда тебя уже просто не держат ноги. Поэтому я решил, что продолжу бежать, пока не упаду. Я вышел из машины, пробежал еще 33 мили, и действительно наступил такой момент, когда ноги отказались меня слушаться. Меня подняли, подхватив под мышки, но я уже не мог передвигать ноги, как бы настойчиво я им мысленно ни приказывал».
Рассказ Уиткрофта доказывает, что психологический барьер можно преодолеть, и сегодня ученые по всему миру приходят к пониманию того, как именно можно этого добиться. Они изучают процессы, происходящие в мозге человека, который действует на пределе своих физических возможностей. Нейропсихолог из Цюрихского университета Кай Лутц исследует мозг с помощью электроэнцефалографа.
[178] Его интересует то, как реагирует мозг, когда человек сдается, не в силах больше испытывать физическую нагрузку. Доктор Лутц использует в своих исследованиях велотренажеры. Ему удалось установить, что в момент крайнего физического напряжения, после которого человек уже не в состоянии продолжать, наблюдается активизация связей между двигательной корой, отвечающей за планирование и контроль движений, и так называемой островковой областью коры, которая занимается обработкой сигналов, поступающих от различных органов и частей тела. Лутц считает, что именно эта область отслеживает импульсы, свидетельствующие о физическом переутомлении, и именно здесь принимается решение о том, когда дернуть рычаг стоп-крана (если рассуждать с позиции гипотезы центрального регулятора).
Одна из сложностей, связанных с исследованием внутримозговых процессов, происходящих в то время, когда человек испытывает повышенные физические нагрузки, заключается в том, что, находясь внутри аппарата фМРТ, довольно затруднительно выполнять вообще какие-либо движения. Решение было найдено группой бразильских ученых, создавших хитроумное приспособление из рычагов и шестеренок, позволяющее человеку, лежа на спине внутри аппарата, вращать педали велотренажера.
[179] С его помощью им удалось просканировать мозг семи добровольцев, которых просили крутить педали в течение 15 минут с перерывами, а также периодически оценивать свое ощущение нагрузки по ходу исследования. Ученые зафиксировали повышение активности в передней поясной коре (что совпадает с результатами, которые получил Маркора) — области мозга, вероятно задействованной в определении субъективного ощущения нагрузки. И именно эта область связана с оценкой возможных вариантов перед принятием решения.
Многое из того, что мы знаем (или думаем, что знаем) о человеческом мозге, становится известно благодаря опытам над животными: ученые повреждают какую-либо часть мозга подопытных, в данном случае крыс, и смотрят, какие способности те проявляют, а каких лишаются. В одном таком исследовании, о котором рассказал мне Самуэле Маркора в ответ на вопрос насчет локализации ощущения нагрузки в мозге, крыс поместили в Т-образный лабиринт. В левом конце «перекладины» лежал маленький кусочек сыра, в правом — кусок побольше. При таком сырном изобилии тот кусочек, что побольше, находился за перегородкой, и, чтобы перелезть через нее и достать сыр, крысам нужно было постараться.
Обычные крысы готовы приложить дополнительные усилия, чтобы получить более крупную награду, но те, у которых была повреждена передняя поясная кора, вели себя иначе. Они понимали, что, если преодолеть всего одно препятствие, можно достать больший кусок, но все равно довольствовались более скромным угощением, которое не требовало никаких усилий. «Этот эксперимент очень наглядно доказывает, что данная область мозга связана с физической нагрузкой, а также с решениями, предполагающими физические усилия», — констатирует Маркора.
Не важно, примем ли мы гипотезу центрального регулятора или будем считать, что все зависит от субъективного восприятия нагрузки, становится очевидно, что не тело сдается первым, а голова. А в мышцах скрыт огромный запас сил. В одной из лекций на канале TED журналист Дэвид Эпстайн приводит пример того, как человек после удара током может одним прыжком перелететь в противоположный конец комнаты.
[180] Вот какова совокупная сила одновременного сокращения всех мышечных волокон.
