После этого он выстрелил себе в грудь.
В итоге его мозг оказался на столе врача-невропатолога Беннета Омалу,
[200] которому принадлежит первенство в открытии связи между многократными сотрясениями и повреждениями мозга. Первым образцом, исследованным Омалу, стал мозг центрального нападающего клуба Pittsburgh Steelers Майка Уэбстера. За 15 лет спортивной карьеры в НФЛ его мозг пережил огромное количество силовых приемов и жестких столкновений, а после смерти Уэбстера был без особой помпы и церемониала помещен в пластмассовый контейнер, который сегодня стоит в гостиной доктора Омалу.
Уэбстер был легендой Питтсбурга, но для Омалу, мало интересовавшегося американским футболом, он был не более чем местным чудаком: в новостях то и дело сообщали о странных выходках бывшего спортсмена. Футболист скончался от сердечного приступа в возрасте 50 лет; к тому времени он стал бездомным и жил в пустом вагоне, где окна были забраны мешками для мусора. Беннету Омалу поручили провести посмертное вскрытие, и он задался целью выяснить, почему успешный игрок под конец жизни лишился рассудка. Внешне мозг Уэбстера ничем особенным не выделялся, даже когда Омалу полностью извлек его из черепной коробки. Но пытливому невропатологу хотелось провести более детальный анализ, и он в нарушение протокола и в обход мнения коллег инициировал анализ срезов мозга. Расходы на подготовку и проведение анализа он оплатил из своего кармана, и, собственно, поэтому мозг Уэбстера оказался у него дома, а не в морге.
Когда Омалу получил готовые срезы, увиденное его поразило: по всей мозговой ткани отчетливо виднелись темно-коричневые и красные пятна. Так впервые было получено прямое доказательство того, что жесткие приемы, через которые проходят игроки в американском футболе, могут привести к психическим расстройствам. Описанное им заболевание известно сегодня как хроническая травматическая энцефалопатия (ХТЭ).
Тот же диагноз был подтвержден для мозга Дьюэрсона; подозрение на ХТЭ высказывалось и в отношении некоторых других спортсменов, испытавших постепенное угасание разума либо совершивших самоубийство. Среди них Андре Уотерс, игрок защиты в команде Philadelphia Eagles. Он намеренно игнорировал сотрясения и продолжал играть. «По-моему, после пятнадцатого сотрясения я перестал их считать, — говорил он. — В большинстве случаев о них знал только я один. Просто никому не говорил».
Уйдя на покой, Уотерс стал меняться. Появились признаки депрессии, что, в принципе, характерно для бывших спортсменов, когда не хватает эмоций и ярких переживаний, которые дает большой спорт. Однако у него также случались провалы в памяти и эпизоды странного поведения. Однажды к нему зашел друг и увидел, как он плачет и повторяет: «Мне нужна помощь, помогите!»
В 44 года Уотерс свел счеты с жизнью выстрелом в голову.
Исследование также подтвердило диагноз ХТЭ у Джастина Стрельчика, бывшего игрока нападения Pittsburgh Steelers. Вскоре после ухода из большого спорта он тоже начал проявлять признаки необычного поведения. Утром 30 сентября 2004 г. он стал виновником небольшого ДТП, но скрылся с места аварии. Когда полицейские его обнаружили, он отказался останавливаться и начал кидать в них бутылки, после чего заставил их устроить погоню, за время которой машины преодолели более 60 километров. Последние километров пять он ехал по встречной полосе, пока не погиб, врезавшись в грузовой фургон на скорости порядка 140 км/ч.
В июне 2007 г. рестлер-профессионал Крис Бенуа в течение трех дней убил свою жену и маленького сына, после чего повесился на силовом тренажере. По словам Новински, который был его коллегой и другом, Бенуа имел репутацию сурового бойца и как-то сказал, что перенес столько сотрясений мозга, что давно сбился со счета. «У него была тяжелая форма ХТЭ, — пишет Новински в новом издании „Интеллектуальных игр“. — Независимо от того, какую роль здесь могли сыграть стероиды, я уверен, что он никогда бы не совершил убийства, если б не страдал этим психическим расстройством».
После опубликования результатов исследований Омалу в 2005 г. НФЛ начала всячески дискредитировать его. Перечисления всех попыток скрыть правду хватило бы на отдельную книгу.
[201] Эта история положена в основу сюжета фильма «Защитник» (Concussion), где роль Омалу сыграл Уилл Смит.
Лига организовала собственную группу ученых, объявила выводы Омалу недостоверными и провела на специально привлеченные средства исследование, результаты которого поставили под сомнение заявление Омалу и тех, кто был с ним согласен. Однако доказательств его правоты становилось все больше. В частности, анализ, проведенный в Бостонской лаборатории по изучению мозга на материале, полученном от 34 умерших спортсменов, подтвердил наличие признаков ХТЭ в 33 образцах. В другом исследовании, которое было проведено по заказу самой НФЛ и данные которого попали в прессу, участвовали более тысячи спортсменов. Было установлено, что у игроков в возрасте 50 лет и старше риск развития слабоумия, болезни Альцгеймера и иных психических расстройств, связанных с ухудшением памяти, в пять раз выше, чем у остальных американцев, а у тех из них, кому от 30 до 49 лет, — в 19 раз выше.
Диагноз ХТЭ теперь находил подтверждение все чаще, и постепенно в НФЛ признали существование отдаленных по времени опасных последствий многократных сотрясений мозга, полученных игроками за время их активной спортивной карьеры. В апреле 2015 г. в одном из американских судов был удовлетворен коллективный иск к НФЛ от 5000 бывших игроков, обвинявших Лигу в намеренном сокрытии информации об опасности сотрясений мозга, общая сумма компенсаций по иску составила 900 миллионов долларов.
В тумане
В небольшом кабинете Южного стационара города Глазго доктор Уилли Стюарт стоит у стеллажа, доверху забитого длинными картонными коробками, затем вынимает одну из них. Я ожидаю увидеть в ней карточки или какие-то другие документы, учитывая, что в кабинете полно толстых журналов и прочих бумаг.
Доктор Стюарт — один из крупнейших мировых специалистов по черепно-мозговым травмам. Будучи поклонником регби, он активно выступает за изменение правил в этом виде спорта. В коробке, взятой им со стеллажа, находятся не карточки и не папки — там хранятся срезы мозговой ткани в парафиновой оболочке. Количество образцов, собранных им более чем за 40 лет исследований ЧМТ и их последствий, исчисляется тысячами. «Нигде больше во всем мире вы не найдете такой коллекции», — заявляет Стюарт.
Дальше по новому коридору этого недавно построенного медицинского центра стоимостью несколько миллионов фунтов есть и другие кабинеты. Из-за дверей одного слышно гудение морозильных камер, в которых хранятся образцы крови и ДНК для нужд разных отделений; в четырех других держат образцы мозговой ткани для последующего анализа. В еще одном кабинете с резким запахом формальдегида проходит занятие по анатомии: несколько студентов наблюдают за тем, как один из коллег Стюарта готовит препараты мозговой ткани.
