На следующее утро Джемайма находилась в приподнятом настроении. Правда выплыла наружу, теперь от этого никуда не деться. Она против лжи в целом и теперь, когда не нужно притворяться, чувствовала себя лучше. Ее родители все знают. Она закусила нижнюю губу и решилась на звонок домой. Как бы ни хотелось слышать и чувствовать в голосе отца разочарование, Лучиано и Никки еще более сложная задачка для нее.
За завтраком Лучиано сообщит, что он думает делать дальше в сложившейся ситуации. Скорее всего, Джемайма отправится домой в тот же день. Она солгала. Конечно, можно утешаться тем, что она делала все это ради племянника, а на самом деле просто не могла пережить расставание с ним и вела себя эгоистично, не желая отдавать Никки отцу, когда тот выразил готовность взять на себя полную ответственность за ребенка.
Так размышляла она, копаясь в чемодане и с грустью убеждаясь, что у нее нет ничего для жаркой погоды. Во всяком случае, ничего презентабельного. А собственно, почему ее обычная одежда должна быть красивее только потому, что рядом Лучиано? Джемайма отправилась в гардеробную и пробежалась глазами по висевшей там одежде. Что он будет с этим всем делать после того, как она уедет? Выкинет? Отдаст персоналу или в секонд-хенд? Она выбрала нежно-голубое платье, более скромное, чем остальные, и начала собираться.
Тем временем Никки радостно играл в детской со своими новыми игрушками. Карлотта, выказывая к Джемайме дружелюбие, на ломаном английском объяснила, как хорошо малыш спал и покушал.
Служанка проводила ее туда, где ее должен был ждать Лучиано. Казалось, они прошли через все здание, поднялись по лестнице, прошлись по коридору, украшенному картинами, и вышли на открытую террасу, обращенную к морю. Лучиано тут же поднялся со свойственной ему грацией, приветствуя Джемайму:
– Бонджорно! Выглядишь потрясающе.
Джемайма зарделась:
– Давай не будем отвлекаться. Я надела платье из гардеробной только потому, что нечего больше надеть в такой жаркий день.
– Естественно, я не рассчитывал, что ты решишь порадовать меня, малышка.
Он будто читал ее мысли. Джемайма покраснела, как помидор, и, опустив глаза, плюхнулась в кресло. Их обслуживали два официанта. Один подносил блюда, другой следил за напитками. По всему периметру стояли охранники. Девушка подумала, что Лучиано живет как средневековый король. Во дворце с прислугой и стражниками. Ему кланяются и стараются обеспечить максимальную защиту и комфорт. Однако жизнь в одиночестве далека от нормального человеческого существования. Джемайма думала о Никки, как эта обстановка повлияет на него, ведь он будет расти здесь как принц, окруженный роскошью и одиночеством.
Она украдкой взглянула на Лучиано. Он спокойно смотрел на море, но, почувствовав взгляд, повернулся. У девушки сердце застучало в висках. Взгляд переместился на его губы, в памяти всплыли яркие моменты прошлой ночи и как эти губы идеальной формы ласкали ее, исследуя все уголки требующего близости тела, ощущения могучего тела Лучиано на ней, его сильные и властные прикосновения. Она отвернулась, не в силах совладать с собой. Первый раз оказался незабываемым.
– Что дальше? Нам нужно что-то решить.
Манящие, раздевающие ее глаза обратились к ней, и Джемайма наконец отвела взгляд от Лучиано, сосредоточившись на фруктах, чтобы хоть чем-то заняться.
– Расскажи, как сестра заполучила твой паспорт.
– Случайно. Когда мы впервые встретились, у нее были длинные волосы. Как у меня. Я показала ей паспорт. Мы смеялись над таким сходством, даже прически одинаковые. И как-то так получилось, что перепутали паспорта.
– И?..
– Джули осознала, что у нее мой паспорт, когда улетела в Италию. Она не хотела отменять поездку, поэтому путешествовала под моим именем.
– Она соврала тебе. Она и до этого использовала твой паспорт, например, при подаче заявки на суррогатное материнство. И причина этого – нелады с законом. Возможно, Джули намеренно выследила тебя и пожелала встретиться, чтобы похитить твои документы. Джемайма, прими это наконец.
Девушка побледнела, вспомнив, как веселились они с сестрой, сравнивая фото.
– Я обнаружила пропажу только через месяц и связалась с ней, но она сказала, что отдаст паспорт по возвращении из Италии.
– Только она этого не сделала, ни после возвращения, ни когда-либо еще, – добавил Лучиано.
– Ты, наверное, думаешь, что я совсем глупая.
– Вовсе нет. Тебя обманули. Она была опытной мошенницей. Ты просто не хотела замечать правды.
Джемайма удивилась, не почувствовав в его голосе критики.
– Я понимаю, что ты до последнего старалась видеть в ней хорошее, ведь она тебе не чужая. Со мной однажды случилось подобное.
– Ох.
– Да, я любил ее. С первого взгляда почувствовал неуловимую связь с ней. Мошенники должны быть привлекательными, чтобы люди доверяли им.
Джемайма слушала молча.
– Почему не заявила в полицию?
– Мне тогда паспорт был не нужен. Я не могла позволить себе путешествовать, да и ее не хотела впутывать в неприятности. Она достаточно долго кормила меня оправданиями, почему не может вернуть документ.
Официант налил Лучиано еще кофе. Он подошел к каменной балюстраде, обрамляющей террасу, прислонился спиной и посмотрел на Джемайму.
Она была прекрасна! В этот погожий солнечный день в элегантном голубом платье, с длинными светлыми волосами, заплетенными в косу, она напоминала грациозного лебедя. У нее большое доброе сердце, и это ему нравится. Именно это он хотел подарить сыну, осознавая, что самый лучший подарок для Никки – Джемайма.
Сейчас он не собирался вести себя эгоистично, не хотел напоминать себе, как часто он клялся, что никогда больше не ограничит свою свободу. Понимал, что, как бы то ни было, он обязан ей. Охваченный горечью от ее предательства, нежеланием признать невиновность, он соблазнил ее, а она не заслужила этого. Девственность должна много значить для женщины, если она сохранила ее до двадцати четырех лет, а он так бесцеремонно забрал это.
– Прошлой ночью я воспользовался тобой, – выпалил Лучиано извиняющимся тоном. – Я был зол и пьян.
Трясущимися руками Джемайма поставила чашку на стол и подняла на него глаза.
– Нет, нет, никто никого не использовал. Я взрослый человек, и я приняла решение сама.
– Ты была не в том состоянии, чтобы принимать правильные решения.
Гнев вспыхнул во взгляде Джемаймы.
– Я выбрала тебя, потому что никто еще не привлекал меня так сильно, как ты. Я не горжусь этим, может, я и недалекая, но это мое решение!
Повисла неловкая тишина.
Джемайма заерзала на стуле, смущенная собственным поведением. Может быть, не стоило признаваться?
– Самое странное в принятии решений – то, что, когда принимаешь главные из них, всегда думаешь, что никогда не изменишь своего мнения. После того как моя жена погибла в авиакатастрофе, я решил никогда не жениться. Не хотел разделять жизнь с другой женщиной и горевал по дочери. Однако я хотел стать отцом. Вот почему мне пришла в голову мысль о суррогатном материнстве. Я думал, это будет несложно. Простой договор, никаких проблем, но я не рассчитывал на то, что придется иметь дело с таким человеком, как твоя сестра.
