– Разве нам не надо сначала зарегистрироваться? – выдохнула она.
– Все уже сделано.
Оказавшись в лифте, он нажал кнопку нужного этажа и прижал ее к стене, продолжая осыпать горячими поцелуями. Двери раздвинулись, и они прошли по тускло освещенному коридору к своему номеру. Открыв дверь, Кассиус подхватил ее на руки и перенес через порог.
– Теперь ты моя. По закону.
– А ты мой, – проворковала Лейни.
Опустив жену на пол посреди спальни, он обошел вокруг, любуясь ее свадебным нарядом.
– Тебе нравится? – смущенно спросила она. – Мне понадобилось сорок пять минут, чтобы застегнуть пуговицы на спине.
– Если ты думаешь, что я буду ждать, пока ты расстегнешь их…
Ловким движением Кассиус разорвал ее платье, и пуговицы со звоном полетели на пол.
– Что ты делаешь? – воскликнула Лейни.
Он ловко стянул с нее платье, оставив в нижнем белье и в чулках, пристегнутых к поясу.
– Это платье моей бабушки! – возмутилась она.
– Когда-то оно принадлежало Ивонн, но теперь твое. А что твое, то мое, – безапелляционно заявил Кассиус, не сводя с нее восхищенного взгляда.
– Тебе не следовало это делать…
Его пальцы прошлись по краям белой кружевной фаты.
– А это можешь оставить. Мне нравится.
После этого муж уложил Лейни на огромную кровать, словно она была наложницей из гарема, призванной исполнять любую его прихоть. Но в эту игру можно играть только вдвоем. Она схватилась за отворот его пиджака.
– Сними это, – приказала Лейни.
Кассиус молча покорился.
– А теперь галстук.
Через пару мгновений галстук оказался на полу.
– Рубашка.
Кассиус медленно расстегнул рубашку, и ее взору явились мускулистая грудь, покрытая завитками темных волос, и накачанный пресс. Лейни облизала губы.
– Брюки.
Чувственная улыбка заиграла на его губах, когда Кассиус снял не только брюки, но и боксеры и носки. Ее муж стоял перед ней полностью обнаженный.
Любуясь его совершенным телом, Лейни протянула руку, желая прикоснуться к горячей затвердевшей плоти, и, если у нее хватит смелости, попробовать ее на вкус…
– Ну уж нет, – запротестовал Кассиус. – Я выполнил все твои приказания, теперь ты будешь выполнять мои. Сними с себя все.
– Как скажешь. – На ее губах заиграла озорная улыбка.
Вытащив из прически оставшиеся шпильки, Лейни тряхнула головой и раздвинула ноги, демонстрируя нежную кожу внутренней стороны бедер.
Его взгляд медленно прогулялся по ее телу, принявшему столь соблазнительную позу.
– Сними все, – повторил он приказ.
От Лейни не укрылся голод в его глазах и учащенное дыхание. Предвкушение будоражило ее.
– Я это и делаю, – невинным тоном ответила она.
Только очень и очень медленно, чтобы еще сильнее разжечь в муже огонь страсти и испытать его терпение. Возможно, Лейни нравилось мучить Кассиуса, поскольку она ощущала свою власть над ним. Или ей вскружило голову пламенное желание, читавшееся на лице мужчины. А может быть, то, что они теперь были мужем и женой перед Богом и людьми, придало ей уверенности.
Приподнявшись на локте, она откинула волосы назад. Затем ее рука неторопливо прошлась по шее и груди. Лейни без стеснения ласкала себя и сжимала грудь, теребя соски.
Глаза Кассиуса готовы были выскочить из орбит.
– Что ты делаешь? – прошептал он, склонившись над ней, но не прикасаясь.
– Ах, ну да… – спохватилась Лейни, будто забыла, что находится в спальне не одна. – Наверное, мне надо перевернуться, чтобы дотянуться до застежки…
Она легла на живот и расстегнула бюстгальтер. Ее пышные налитые груди обнажились во всей своей красе. Приподняв голову, Лейни приложила палец к влажным губам, словно о чем-то задумалась.
– Хм… – Скинув туфли, она взглянула на свои упругие ягодицы. – Что же мне теперь снять?
Больше вытерпеть ее муж не смог. Зарычав, он нетерпеливо набросился на нее и перевернул обратно на спину. Кассиус сорвал с нее пояс для чулок и трусики-стринги. Теперь на ней не осталось ничего, кроме смятой фаты и белых чулок в сеточку, соскальзывающих с бедер.
– Зачем ты меня дразнишь? – Он поглаживал ее тело с уверенностью полноправного хозяина.
– А зачем ты все время рвешь мою одежду? – поинтересовалась Лейни с наигранным недоумением.
– Мне не придется так поступать, если ты будешь обнажена, – прошептал Кассиус, запуская пальцы в волны ее волос, и накрыл ее губы своими, наслаждаясь их вкусом.
Щетина царапала ей кожу, но даже это доставляло Лейни наслаждение. Его сила и мужественность заставляли ее чувствовать себя женственной и мягкой. Поцелуй стал более глубоким, их языки переплелись. Ноющие затвердевшие соски терлись о рельефные мышцы его груди.
Его губы спустились ниже, к шее и ключицам. Обхватив ее груди, Кассиус пришел в восторг.
– Они стали больше. Даже не помещаются в моей ладони.
– Сам виноват. Ведь благодаря твоим стараниям я забеременела.
Он взглянул на живот Лейни, который едва заметно округлился. Его пальцы начали теребить один сосок, пока губы ласкали другой. Его горячий рот опалял ее нежную плоть. Лейни застонала, когда Кассиус принялся легонько покусывать тугой чувствительный бутон. Тем временем его рука скользнула к ее влажному лону.
– Возьми меня, – прошептала она, ухватившись за его плечо.
Кассиус оторвался от умопомрачительного бюста жены и взглянул на нее, одарив непокорной улыбкой. По выражению его лица стало понятно, что ему хочется отказать, чтобы отплатить ей той же монетой и заставить сходить с ума от ожидания.
– Немедленно, – приказала Лейни.
Кассиус покорился, издав гортанный стон. Одно уверенное движение – и их тела соединились.
Лейни радостно ахнула и обвила ногами его талию, требуя максимально глубокого проникновения. После этого их ритм стал настолько бешеным, что изголовье кровати застучало о стену. Напряжение нарастало в ней и вскоре достигло апогея. Восхитительные ощущения захлестнули Лейни, как волны цунами, которые безжалостно обрушиваются на побережье. Лейни выкрикнула имя мужа, и в ответ раздался его победоносный стон. Кассиус вместе с ней погрузился в бездну наслаждения.
Как только его сердцебиение пришло в норму, он перевернулся и крепко прижал к себе обмякшее тело Лейни. Она прильнула к нему и потерлась щекой о его грудь.
– Жена, – с гордостью произнес он, поцеловав ее в макушку.
– Муж, – смущенно прошептала Лейни.
Ее щеки заалели при воспоминании о том, какой раскованной и смелой она позволила себе быть. Но, кажется, ему понравилось.
