Кэлен обняла его так крепко, что стало больно рукам.
Ричард заглянул ей в глаза.
— Надо спешить, пока не стемнело. — Он помолчал. — Если… Если Надине что-нибудь понадобится, проследи, чтобы она это получила, ладно? Лошадь, еду, снаряжение. Все, что нужно в дороге. Она неплохой человек. И я не желаю ей зла. Она не заслужила того, что сделала с ней Шота.
Кэлен кивнула и положила голову ему на грудь. Она слышала, как бьется его сердце.
— Спасибо тебе за сюрприз. В этом наряде ты выглядишь еще красивее, чем всегда. — Кэлен прикрыла глаза, с болью вспомнив слова, прозвучавшие в красной комнате. — Ричард, а почему ты не рассердился, когда Кара говорила эти ужасные вещи?
— Потому что я понимаю, что она пережила. Я сам побывал в этом безумном мире. Ненависть разрушила бы меня, и прощение в моем сердце было единственным, что меня спасло. Я не хочу, чтобы ненависть уничтожила их. И не позволю каким-то словам разрушить то, что я пытаюсь им дать. Я хочу, чтобы они научились доверять. А иногда ты можешь добиться доверия, лишь доверяя сам.
— Возможно, тебе кое-что удалось сделать на этом пути. Кара сегодня говорила мне и другие слова — они заставляют меня думать, что твои морд-сит уже многое понимают. — Кэлен улыбнулась и попыталась внести в этот разговор шутливую нотку: — Я слышала, ты сегодня с Бердиной и Райной приручал бурундуков.
— Приручить бурундуков легко. На самом деле у меня задача сложнее — я пытался приручить морд-сит. — Ричард говорил серьезным тоном, отчего создавалось впечатление, будто мысли его бродят где-то далеко. — Жалко, что ты не видела в эту минуту Бердину и Райну. Они хихикали, как девчонки. Я чуть не расплакался, глядя на них.
Кэлен улыбнулась, представив себе эту сценку.
— А я-то думала, что ты попусту тратишь время. Сколько морд-сит осталось в Народном Дворце Д’Хары?
— Их там десятки.
— Десятки… — Кэлен грустно покачала головой. — Что ж, во всяком случае, бурундуков полно.
Ричард нежно погладил ее по волосам.
— Я люблю тебя, Кэлен Амнелл. Спасибо тебе, что ты так терпелива.
— Я тоже люблю тебя, Ричард Рал. — Она вцепилась в его куртку и прижалась к нему еще крепче. — Ричард, Шота по-прежнему меня тревожит. Обещай, что ты действительно на мне женишься!
Тихонько рассмеявшись, он поцеловал ее в макушку.
— Я люблю тебя так сильно, что словами не выразить. Не существует больше никого — ни Надины, ни любой другой женщины. Клянусь тебе в этом моим волшебным даром. Ты — единственная, кого я люблю и буду любить всегда. Обещаю.
Кэлен ощутила биение крови в висках. Это было не то обещание, которого она просила.
Ричард отстранил ее.
— Мне пора.
— Но…
Он поглядел за угол.
— Что? Мне надо идти.
Кэлен оттолкнула его.
— Иди. И поскорее возвращайся ко мне.
Ричард быстро поцеловал ее и исчез. Прислонившись к стене, Кэлен видела, как растворяется в сумраке коридора его яркий плащ, и слышала звон кольчуг и топот сапог, когда солдаты двинулись за ним, своим магистром Ралом.
Глава 7
Кара и Райна вместе с Иганом ждали в красной гостиной. Дверь в спальню была закрыта.
— Райна, Иган, я хочу, чтобы вы сопровождали Ричарда, — объявила Кэлен прямо с порога.
— Магистр Рал приказал нам остаться с тобой, Мать-Исповедница, — ответила Райна.
Кэлен выгнула бровь:
— С каких это пор вы слушаетесь магистра Рала, если речь идет о его безопасности?
Райна ехидно улыбнулась — редкое зрелище.
— Да мы-то не против. Только он очень рассердится, что мы оставили тебя одну.
— У меня есть Кара, дворец, битком набитый солдатами, и еще целая армия вокруг города. Самая большая опасность, которая мне угрожает, — что кто-нибудь из этих здоровенных стражников отдавит мне ногу. А Ричард взял с собой лишь пятьсот человек и Бердину с Уликом. Я за него беспокоюсь.
— А если магистр Рал прикажет нам возвращаться?
— Скажи ему… Скажи ему… Погоди-ка!
Кэлен подскочила к конторке из красного дерева и достала из-под крышки бумагу, чернильницу и перо; обмакнув перо в чернильницу, она написала:
Не простудись и спи в тепле. Весной в горах еще холодно. Люблю тебя.
Кэлен.
Сложив бумагу пополам, она протянула письмо Райне.
— Езжайте вслед за отрядом, но держитесь на расстоянии. Дождитесь, пока они разобьют лагерь, и только тогда отдайте ему письмо. Еще скажите, что я просила передать — это очень важно. Поскольку уже стемнеет, назад он вас не отправит.
Райна расстегнула две пуговки своего кожаного одеяния и спрятала бумагу на груди.
— Он все равно рассердится, но уже на тебя.
— Я не боюсь этого громилы, — улыбнулась Кэлен. — Я знаю, как его утихомирить.
Райна заговорщически ухмыльнулась.
— Я заметила! — Оглянувшись на довольного Игана, она скомандовала: — Пошли выполнять наш долг и вручать послание Матери-Исповедницы магистру Ралу. Нам еще надо выбрать самых неторопливых лошадей.
Они отбыли; Кэлен покосилась на Кару, с настороженным видом стоящую у дверей, и постучала в спальню.
— Войдите, — раздался приглушенный голос Надины.
Кара вошла следом за Кэлен. Кэлен не стала препятствовать, прекрасно понимая, что Кара все равно не послушается, если ее попросить остаться в гостиной. Морд-сит никогда не обращали внимания на приказы, если считали, что они противоречат их долгу защищать Кэлен и Ричарда.
Надина укладывала вещи в потрепанную дорожную сумку. Она низко склонилась над ней, и густые волосы скрывали ее лицо. Кэлен заметила у нее в руке носовой платок.
— С тобой все в порядке, Надина?
Надина шмыгнула носом, но головы не подняла.
— Если оказаться самой большой дурой, какую когда-либо видели добрые духи, значит быть в порядке, то, надо полагать, мне сейчас лучше всех.
— Из меня Шота тоже делала дуру. Я понимаю, что ты чувствуешь.
— Еще бы!
— Тебе что-нибудь нужно? Ричард просил, чтобы я о тебе позаботилась. Он за тебя беспокоится.
— А свиньи летают. Ему нужно только, чтобы я побыстрее убралась из ваших роскошных покоев и отправилась бы домой.
— Это неправда, Надина! Он говорил, что ты очень хорошая.
Надина наконец выпрямилась и отбросила волосы за спину. Она высморкалась и сунула платок в карман своего синего платья.
— Простите. Вы, наверное, меня ненавидите. Только я вовсе не собиралась врываться сюда и красть у вас жениха. Я ничего не знала. Клянусь, я не знала, иначе ноги моей здесь бы не было. Я думала… Ну, я думала, что я ему… — Слово «нужна» утонуло в потоке слез.
