— Лили, — с напускной жизнерадостностью обратился к девочке Дрефан, — ты не покажешь мне болячки у твоей куклы?
Лили перевернула куклу вверх ногами и показала точки на внутренней стороне бедер:
— У нее бобоки тут, тут и тут, — и посмотрела на Дрефана большими глазами.
— А они у нее болят?
Лили кивнула.
— Она говорит «ой», когда я их трогаю.
— Правда? Что ж, это плохо. Впрочем, готов поспорить, что скоро ей станет лучше. — Присев на корточки, он обнял Кэлен за талию и заставил присесть рядом. — Лили, это моя подруга. Ее зовут Кэлен. Но она не очень хорошо видит и не может разглядеть болячки у твоей куклы. Ты не могла бы показать ей те, что у тебя на ножках?
Надина по-прежнему разговаривала с матерью о старшей девочке. Лили посмотрела на них.
Кэлен отбросила малышке волосы со лба и еще раз похвалила ее куколку. Лили просияла. Длинные волосы Кэлен ее совершенно очаровали. Кэлен разрешила ей их потрогать.
— Можешь мне показать болячки у тебя на ножках? — спросила Кэлен.
Лили задрала белую ночную рубашку.
— Вот, они такие же, как бобоки у моей куклы.
На внутренней стороне бедер девочки виднелись несколько темных точек размером с монетку. Когда Дрефан осторожно коснулся их, Ричард понял, что они твердые, как мозоли. Кэлен поправила Лили рубашку и натянула ей на колени простыню. Дрефан сказал, что она хорошая девочка, а бобоки ее куклы к утру пройдут.
— Вот и хорошо, — ответила Лили. — А то ей это совсем не нравится.
Эрлинг с отсутствующим видом строгал заготовку. Ричард видел, что он не смотрит, что делает, и уже загубил деталь. Когда они спускались по лестнице, он не поднял глаз. По настоянию Ричарда Клайв остался наверху с женой и дочерьми.
— У них то самое? — хрипло спросил Эрлинг.
— Боюсь, что так. — Дрефан положил руку старику на плечо.
Эрлинг сделал неверное движение и испортил стул окончательно.
— В молодости я жил в Спарвиле. Однажды летом пришла чума. И унесла жизнь многих людей. Я надеялся, что никогда больше не увижу такого.
— Я понимаю, — мягко проговорил Дрефан. — Мне тоже доводилось видеть, как она обрушивается на города.
— Они мои единственные внучки. Как им помочь?
— Вы можете попробовать окурить дом, — предложил Дрефан.
— Мы делали так в Спарвиле, — хмыкнул Эрлинг. — Люди покупали лекарства и всякие травы. Но толку никакого, все равно мерли.
— Я знаю, — кивнул Дрефан. — Хотел бы я вам помочь, но я никогда не слышал о надежном средстве. Если в молодости вам что-то, по вашему мнению, помогло уберечься, попробуйте это. К тому же я не знаю всех способов лечения. В худшем случае вреда от этого не будет, а в лучшем может и помочь.
Эрлинг отложил рубанок.
— Некоторые летом топили в домах печи, чтобы выгнать болезнь с потом. Другие, наоборот, говорили, что у них от зноя слишком разогрелась кровь, и обмахивали больных. Вы бы что из этого посоветовали?
— Простите, но я просто не знаю, — покачал головой Дрефан. — Я слышал, люди выздоравливали, попробовав оба способа, — но другие умирали, тоже применив и тот, и другой. Некоторые вещи нам неподвластны. Никто не может остановить Владетеля, когда он приходит.
Эрлинг потер подбородок.
— Я буду молить добрых духов, чтобы они уберегли девочек. — Его голос сорвался. — Они слишком добрые и чистые, чтобы Владетель их уже коснулся. Они принесли столько радости в этот дом!
Дрефан снова положил руку Эрлингу на плечо.
— Мне очень жаль, мастер Андерсон, но у Лили на теле пятна.
Эрлинг ахнул и вцепился в верстак. Дрефан был к этому готов и подхватил его, когда у старика подкосились ноги. Он помог Эрлингу сесть на резной стул.
Кэлен уткнулась Ричарду в грудь, когда Эрлинг закрыл руками залитое слезами лицо. Ричард оцепенел.
— Деда, что случилось? — раздался сверху голос Дарби.
Эрлинг выпрямился.
— Ничего, мальчик. Я просто беспокоюсь за твоих сестричек, вот и все. Старики, знаешь ли, становятся глупыми, только и всего.
Дарби скатился вниз по лестнице.
— Йоник, мне правда очень жаль Кипа. Если твоему па что-то нужно, я уверен, что мой па отпустит меня к вам.
Йоник кивнул. Он тоже казался каким-то отрешенным.
Ричард присел на корточки перед мальчиками.
— Никто из вас ничего странного не заметил во время игры?
— Странного? — спросил Дарби. — Чего?
Ричард отбросил рукой волосы со лба.
— Не знаю. С вами не заговаривали незнакомые люди?
— Еще бы, — кивнул Дарби. — Там было полно незнакомых людей. И все подходили поздравить нас с победой.
— Вы никого из них не запомнили? Ничего необычного ни в ком не заметили?
— Я видел, как Кип после игры разговаривал с мужчиной и женщиной, — сообщил Йоник. — Они наклонились к нему и что-то показывали.
— Что-то показывали? А что именно?
— Простите, — пожал плечами Йоник, — но я не видел. Меня тогда хлопали по спине солдаты.
Ричард старался не напугать мальчиков вопросами, но ему нужны были ответы.
— А как выглядели эти мужчина и женщина?
— Не знаю, — повторил Йоник. Его глаза наполнились слезами при воспоминании о брате, тогда еще живом. — Мужчина тощий и молодой. Женщина тоже молодая, но старше его. Довольно красивая. У нее были каштановые волосы. Вот как у нее. — Йоник указал на Надину. — Только не такие густые и длинные.
Ричард посмотрел на Кэлен. Судя по выражению ее лица, они подумали об одном и том же.
— Я их помню, — сказал Дарби. — Мои сестры тоже с ними разговаривали.
— Но ни ты, ни Йоник с ними не говорили?
— Нет, — ответил Дарби, и Йоник покачал головой. — Мы прыгали и скакали от радости, что выиграли матч в присутствии магистра Рала. Нас поздравляли солдаты. С этими двумя я не разговаривал.
Ричард взял Кэлен за руку.
— Нам с Кэлен нужно задать один вопрос Бет и Лили, — объяснил он Дрефану. — Мы скоро вернемся.
Они поднялись наверх. Ричард боялся того, что может услышать от девочек.
— Ты их спроси, — шепнул Ричард. — Меня они боятся. С тобой они будут поразговорчивей.
— Ты думаешь, это они?
Ричарду не нужно было спрашивать, кого она имеет в виду.
— Не знаю. Но ты мне сказала, что Джегань будто бы смотрел игру. Глазами Марлина. А с Марлином была сестра Амелия.
Ричард успокоил женщин, сказав, что им нужно задать девочкам лишь один небольшой вопрос. Женщины занялись своими делами, а Ричард с Кэлен вернулись в спальню девочек. Ричард не сомневался, что женщин их пирожки с мясом интересуют не больше, чем Эрлинга его стул.
