– Выпила лишнего? – подсказала я.
– При мне не особо. Я ушел часа через два, оставив их предаваться воспоминаниям. Она была… какая-то дерганая. Смеялась невпопад… точно под кайфом. Извини…
– Точно под кайфом? – нахмурилась я. – А мой отец?
– Как обычно, – пожал он плечами. – Она то и дело обращалась к нему. Вроде как подначивала. И просто сыпала предложениями: давайте то, давайте это… Я еще подумал, такое впечатление, что она чувствует себя виноватой.
– Перед отцом?
– Наверное, – неуверенно ответил Илья. – Знаешь, когда отчебучишь чего-нибудь, а потом хочешь подмазаться… Черт, что-то не то я говорю…
– Все нормально. Я сама полезла с расспросами.
– Можно узнать почему? Все это время ты предпочитала… не говорить об этом. Мамуля даже предупредила: «При Нюсе ни слова о Татьяне».
– Она так говорила?
– Ну да. Все старались тебя оберегать.
– А что ты думаешь о моей матери?
– В каком смысле? – удивился Илья.
– Что она за человек?
Вопрос поставил его в тупик.
– Ты это серьезно? – неуверенно произнес он.
– Еще как.
– Ну… хороший человек… Я ж ее с детства знаю. Всегда с подарками приходила… Вертолет мне из Америки привезла, помнишь?
– А кроме вертолета?
– Я понимаю. Это звучит ужасно глупо, но… именно так оцениваешь друзей своих родителей. Она никогда не сделала ничего такого, чтобы я мог решить: она злая. Или вредная. Ценные сведения, а? Кстати, а что ты можешь сказать о моих родителях?
– Примерно то же, – ответила я.
– Я планирую на тебе жениться, – хмыкнул он, – но это в будущем, а в настоящем… я твой друг. Ведь так? – Теперь спрашивал он серьезно.
– Так, – кивнула я.
– Тогда скажи, что происходит?
Можно было повалять дурака, но не хотелось. И я ответила:
– В день рождения я получила письмо по электронке. Подписанное мамой. С поздравлением.
– Ничего себе… – пробормотал он. Судя по всему, новость произвела на него впечатление. – Ты… думаешь… это она? – слова Илье давались с трудом.
– Я думаю, это дурная шутка. Да вот в голову не приходит, кому вдруг вздумалось так шутить.
– Да уж… странно. Я бы сказал, очень странно. А твой отец? Он писем не получал?
– Не знаю. Возможно. По-твоему, следует поинтересоваться?
– Сказать ему о письме – вне всякого сомнения. Чушь какая-то… Если бы он получил от нее письмо, то непременно бы сообщил… следователю и, конечно, тебе…
Мы посмотрели друг на друга, и, судя по выражению его лица, мысли наши были схожими.
– Давай попробуем отследить это письмо, – через полминуты предложил Илья.
– Это возможно?
– Надо попробовать. Есть у меня один умелец… Хочешь, привезу его завтра?
– Хочу. А сейчас давай забудем об этом, – сказала я. – Меня и так совесть мучает, я испортила тебе вечер.
– Глупости. Не вздумай от меня ничего скрывать. Наш союз будет основан на доверии.
– И долго не протянет.
– Это еще почему?
– Есть вещи, о которых лучше не знать.
– Например?
– Включи воображение.
– Типа того, что я пукаю во сне?
– Хороший повод отказать тебе в руке и сердце, – засмеялась я, а он кивнул:
– Понял. Без таких откровений мы, пожалуй, обойдемся. А вот все остальное… помни, я всегда на твоей стороне.
На этой оптимистичной ноте мы и закончили. Илья привез меня домой и вместе со мной поднялся в квартиру. Сказал, что хотел бы взглянуть на письмо, но я возразила. Это вполне подождет до завтра. Разговор с Ниной оставил неприятный осадок, я так и не поняла почему, вот и спешила отвлечься.
Я переодевалась, а Илья хозяйничал в моей кухне, приготовил кофе, потом раскритиковал мой наряд, с его точки зрения, чересчур скромный.
– Юбку можно покороче, а вырез поглубже, – заявил он, когда я появилась в кухне.
Я показала средний палец, и дискуссия на этом закончилась.
По дороге в ресторан мы говорили исключительно о пустяках, но, хорошо зная Илью, я не сомневалась: мысленно он то и дело возвращался к моим словам.
Парковка была забита машинами. Автомобиль Ильи пришлось оставить на противоположной стороне улицы. Возле входа в ресторан толпился народ, такое впечатление, что мы на мировой премьере или концерте рок-группы. Хозяин ресторана обретался в холле, желая каждого поприветствовать лично, что и создало толпу на входе.
Котов был другом Ильи еще со школы и моим тоже, раз уж мы долгое время были с Ильей неразлучны. В приталенной рубашке и узких джинсах он выглядел довольно забавно, рост у него самый что ни на есть средний, а вот десятком лишних килограммов он обзавестись уже успел. Волосы его заметно редели год от года, и он стриг их так коротко, что сквозь них виднелась розоватая кожа. В настоящий момент он был красным, точно рак, и отчаянно потел, хотя кондиционеры работали на полную мощность. Рядом с ним две девушки торопливо делали пометки в списках приглашенных. Обе были похожи, словно сестры, и обе – любовницы Кота, так называл Илья друга еще со времен их общего детства.
– О, привет, – шагнул Сергей нам навстречу. – Очень рад, что пришли. Анжела, какой у них столик?
– Семнадцатый, – ответила Анжела.
– Семнадцатый, – повторил Сергей. – Вы будете вдвоем, я подойду попозже, а сейчас извините…
Мы собрались пройти в зал, и тут я услышала за своей спиной:
– Классная задница… – Обернулась и в двух шагах от себя увидела мужчину лет тридцати, он нахально меня рассматривал, сунув руки в карманы джинсов. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять: парень родился в рубашке, причем не в простой, а в самой что ни на есть эксклюзивной, стоившей прямо-таки немыслемых денег.
– Вы мою задницу имеете в виду? – спросила я, а он развел руками, мол, чью же еще. – Удивили. Я думала, вам по нраву другие задницы.
Парень засмеялся, но смотрел недобро.
– Сам напросился, – протягивая ему руку, сказал Илья, – нечего цепляться к моей девчонке.
– Твоей девчонке, – хмыкнул тот, пожимая руку. – Ты уверен?
– Иди к черту, Лео.
– Познакомишь нас?
– Лео – это Леопольд? – влезла я. – Как в мультике?
– Холодно, милая, – вновь хмыкнул он и обратился к Сергею: – Как зовут твою гостью, Кот?
– Анна, – ответил Котов, торопясь навстречу очередным прибывшим.
Лео повернулся ко мне и сказал:
