Но малыши, к счастью, находили родителей, несмотря ни на что. А вот подростки оставались в детских домах. Катя специально смотрела статистику и изучала Федеральную базу данных – около 80 % детей в учреждениях старше двенадцати лет. В голове Кати запульсировал сигнал: «Нужно торопиться. Завтра уже будет поздно». Времени у подростков слишком мало. Пройдет всего пара лет, и те, кому сегодня пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, пополнят ряды уголовников, алкоголиков и самоубийц. Колонии для несовершеннолетних забиты воспитанниками детских домов. Сироты попадают в тюрьмы иногда лишь потому, что не знают жизни, не понимают ее законов. Решили, что если у кого-то чего-то много, а у тебя этого нет, то можно смело брать – ради того, чтобы восстановить справедливость. Пройдут годы «отбывания наказания», и вчерашние дети станут матерыми преступниками. Зона выкует из них то, что ей надо.
Перед глазами Кати возникло Юлино лицо. Настоящее, беззащитное – без натянутой улыбки и ложной бравады. Кто-то должен был уберечь эту девочку от ошибок, стать для нее надежной опорой…
Звонок выдернул из глубоких раздумий, Катя мельком взглянула на часы и пошла открывать Насте дверь.
– Привет! Машуня проснулась? – Старшая дочь нетерпеливо сбрасывала ботинки.
– Привет!
Катя улыбнулась ее торопливости. Даже не ожидала, что Настя так привяжется к Маше. Старшая дочь с удовольствием проводила все свободные минуты с маленькой сестрой. Другое дело, что этих самых минут выдавалось не так уж много – меньше пяти месяцев осталось до сдачи ОГЭ, а хотелось еще погулять с друзьями, потусоваться.
– Еще нет. Пойдем потихоньку разбудим. А то вечером ее опять не уложишь.
Катя в новом школьном году установила для себя неписаное правило: говорить о делах в школе только после того, как Настя поест и сама захочет рассказать. А если не захочет, всегда есть отвлеченная тема для разговора. Такой подход постепенно срабатывал. Катя сама перестала бояться школы и стала меньше нервничать по поводу поведения дочери и оценок. К счастью, новый учебный год с новым коллективом оказался совсем иным – к детям не цеплялись по мелочам и словно понимали, что школа в жизни – это не самое главное. Что не обязан каждый ребенок быть гуру и в физике, и в химии, и в литературе, и в истории. Достаточно будет, если есть интерес и энтузиазм хотя бы в чем-то одном.
Пока дети с удовольствием ели борщ, Катя сидела и прихлебывала из кружки сладкий чай. Собиралась с мыслями.
– Хорошо, что ты опять дома сегодня, – отметила старшая, – еда хотя бы есть.
– Настя, – Катя возмутилась, – я же всегда стараюсь готовить.
– Ну, так-то да, – дочь хмыкнула, – но если ты на работе, сосиски в основном получаются.
– Пипиба, мама. – Машуня всегда четко чувствовала, когда пора вмешаться в разговор взрослых. Катя повернулась с ней и благодарно поцеловала в макушку.
Всего за несколько месяцев младшая научилась уверенно орудовать ложкой. Скандалов за столом стало намного меньше, а все, что не удавалось донести до рта, теперь как по заказу оставалось в кармашке пластикового слюнявчика. Спасибо Владу, что обнаружил в магазине это простое чудо и сразу купил. Насколько же легче с разными маленькими изобретениями бытового прогресса стало растить детей.
– Пожалуйста, пупсик! Еще хочешь?
– Неть.
Маша подперла ладошкой щечку и стала смотреть на Настю, которая доедала свою порцию. Любовь этих двоих точно была взаимной, что приносило Кате ни с чем не сравнимое наслаждение.
– А минусы того, что я дома сегодня, есть? – решила она продолжить разговор после того, как налила детям чай.
– Минусов много, – большой ребенок тяжело вздохнул, – главный – это контроль.
– Да брось ты! Я в твою комнату даже не захожу.
– Ага, – Настя ухмыльнулась, – все равно как всевидящее око. Ты, кстати, чего снова дома-то?
– Отпуск взяла небольшой.
– А…
– Слушай, я с тобой хотела серьезно поговорить. Помнишь девочку Юлю, я тебе показывала ее видео?
– Ну и? – Настя откинулась на спинку стула.
– Я хотела бы пригласить ее к нам в гости на эти выходные.
– Вот на фига? – Настя резко отодвинула тарелку. – Ты меня даже не спросила, а у меня на эти выходные планы!
– Какие планы? – Катя не ожидала от дочери такого отпора. – Мы с тобой этот вопрос тысячу раз обсуждали. Ты же не возражала! Говорила, что мы могли бы вместе помогать ребенку из детского дома.
– Ребенку! Маленькому, которого жалко. – Глаза Насти сверкнули гневом.
– Но малышей в гости не отдают, – ошарашенно пролепетала Катя, – можно приглашать только школьников.
Маша, пользуясь тем, что о ней на время забыли, переложила в свою чашку половину сахарницы, рассыпав остальное по столу.
– Машуня, – Катя всплеснула руками, – как же так можно?! Стой не двигайся. Я тебе тряпочку сейчас дам, будешь вытирать.
Она проворно отодвинула чашку с сахарным сиропом от малышки на другой край стола и принесла тряпку.
– Вот видишь, – Настя кивнула на сестренку, – это маленькому ребенку мама нужна. А не какой-то переросшей кобыле! Твоя Юля на вид даже старше меня.
– Но она ребенок, ей еще только двенадцать лет. Просто выглядит старше, а на самом деле…
– Ну и мы тут при чем?
– Настя, – Катя растерялась, – любому ребенку тяжело в детском доме. И маленькому, и большому. Просто малышам и без нас многие хотят помочь. Найдутся семьи, которые усыновят, потому что сами не могут родить, найдутся те, у кого нет опыта воспитания подростков. А у меня, Настя, есть ты. И ты, Машенька, тоже есть, – тут же добавила она, заметив, что младшая уже собралась надуться, – и потом, ребенок постарше – это же круто! С ним можно дружить, разговаривать.
– Нет!
– Настена, ты не права, – Катя пододвинула стул и села со старшей дочерью рядом, притянув младшую к себе на колени, – вот представь себе, что мы с тобой живем-живем. А потом вдруг однажды к нам приходят полицейские и уводят нас с папой.
– Это невозможно, – Настя скривила рот, – вы даже дорогу в неположенном месте ни за какие коврижки не перейдете. Чего вас забирать?
– Настя, я говорю «представь себе».
– Ну и что?
– Вот представь: вам с Машей не разрешают здесь остаться. Дети до восемнадцати лет не могут жить одни.
– И? – Настя раздражалась все больше.
– Тогда пришли бы другие полицейские, а с ними сотрудник опеки. Вам рассказали бы, что теперь вы поедете в приют, а потом в детский дом. И вас действительно привезли бы в учреждение, где много детей. Только тебя – в одно, а Машу – в другое, потому что по возрасту вы не сможете быть вместе. Хотя и родные сестры.
– Да мы бы там всех послали и сбежали!
