– А-а-а, – Лешка бросил нервный взгляд в сторону двери, – он скоро вернется?
– Думаю, примерно через час. Дети тоже.
Леха выдохнул. Успеют поговорить. Хозяйка поставила на стол блюдо с зеленым салатом, рядом еще одно – с жареным мясом. Сама приняла решение, чем кормить, после его дурацких ухмылок. Подумала немного и снова ушла. Вернулась с хлебом, сыром и маслом.
– У тебя неплохие стихи, – сказала она ни с того ни с сего.
– Да? – Лешка поднял на нее изумленный взгляд – думал, что стихоплетство его – полный отстой, раз он давным-давно ей отправил, а она ничего не ответила.
– Вдумчивые, – Катя склонила голову набок, – и образы умеешь создавать. Только вот с грамотностью, конечно, беда.
– Ошибок много? – Леха не сильно, но все же расстроился.
– Почти в каждом слове, – Екатерина Викторовна вздохнула, – иногда по две и даже по три. Тяжело воспринимать.
– А как исправить-то?
– Книги читать. Чтобы изображение слова отпечаталось в голове.
– Да некогда как-то.
– Что же ты делаешь? – Екатерина Викторовна с любопытством посмотрела на него. – Учеба, насколько я знаю, много времени у тебя не отнимает.
Он снова глупо хохотнул. Хорошо, что эта Катька не стала сразу пилить его, как все остальные взрослые. Особенно разные «кандидаты в приемные родители». Еще ничего не сделают, только ходят вокруг да около как коршуны – присматриваются к детям, перебирают, а уже за двойки и прогулы ругают только так. Им-то какое дело?! Сначала хоть чем-то заслужи право отчитывать. А потом уже будет видно.
– Выживаю.
Хозяйка квартиры вздрогнула от его ответа, и он заметил ее реакцию. А чего она хотела? Он правду сказал.
Дальше они ели молча. Леха видел, что хозяйка хочет о чем-то спросить, но молчит из деликатности. Он решил, что не станет ей помогать, понятно же, что вопросы у взрослых всегда одни и те же – как ты попал в детдом, помнишь ли свою маму, хорошо ли воспитатели относятся к детям, есть ли у тебя настоящие друзья? Достали! Да и толку перед ними бисер метать: все это он уже проходил. Сколько раз честно рассказывал, старался понравиться, а потом ничего из этого не выходило. Никто его не забирал. Он хотел поговорить о своем. Рассказать о том, что попался и теперь ходит под уголовным делом. А еще спросить, чем он так плох, что его никто не берет домой. Что с ним не так? И потом просто взять на «слабо» – сказать: «Заберите меня к себе». Но у него все никак не поворачивался язык. Промучившись и устав от внутреннего напряжения, Леха решил, что надо свое предложение еще раз обдумать, а разговор пока отложить. Сейчас лучше просто наслаждаться вкусной едой и покоем, который он неожиданно для себя почувствовал в этом доме. Словно из штормов и бурь выбрался наконец на берег. Никто не бегал вокруг с дикими криками, не пытался обманывать, задирать и втягивать в драку. Никто не отчитывал и не приказывал. Тишина вокруг казалась нереальной. И было странное чувство, что к нему относятся здесь как к равному. Бред, конечно, такого не может быть.
– Ты начал писать книгу? – вдруг спросила Екатерина Викторовна. – Я помогу, отредактирую. Если хорошо получится, можно попытаться опубликовать.
– Не-а, – Леха опустил глаза: вовсе не до книги ему было на этом этапе жизни, – другие проблемы.
– Какие? – Екатерина Викторовна впилась в него пристальным взглядом.
– Я это… – он закашлялся, – того. В общем, попался.
– На чем? – Екатерина Викторовна едва заметно побледнела.
– Украл вещи из магазина, – признался Леха, – и меня поймали.
– Много вещей? На какую сумму? – Губы Екатерины Викторовны вытянулись в тонкую линию.
– Больше пяти тысяч, – выдал Леха со знанием дела, – значительный ущерб.
– На компенсацию согласятся? – Екатерина Родионова волновалась, Леха это видел, и ему было приятно, что хоть кто-то на всем белом свете переживает за него, – я могу оплатить. Даже моральный ущерб.
– Я и сам могу, – он тяжело вздохнул, – у меня же есть деньги на книжке. Но они не хотят. Требуют судить.
Тем временем Катя судорожно размышляла, чем можно помочь. Обратиться к владельцу сети магазинов? Попросить Влада вмешаться? Он наверняка найдет выход на учредителей. Ну, сделал ребенок один раз глупость. Разве стоит его так сурово наказывать?
– Это было в первый раз?
– Не-а, – Леха посмотрел на Катю с вызовом, – я много воровал. Меня даже в семью из-за этого один раз не взяли.
Он и сам не понял, зачем так разоткровенничался. Выдал всю подноготную разом, раньше никогда так не делал. Понятно, что он и пришел, чтобы попытаться разрулись свою проблему с кражей, попросить защиты, прозондировать почву, в конце концов. А тут…
Теперь уж точно ни про какое «заберите меня к себе» и помощь речи не может быть. Вон же она, бледная сидит. Испугалась.
Леха быстро доел и стал собираться. Покой, которому он всего несколько минут назад так радовался, стал чужим. Он, Алексей Гожану, здесь никто. У этой Родионовой своя жизнь, а у него – своя. Все равно ничего не получится, и с чего он вдруг решил, что она и ему тоже захочет помочь? Потому, что вытащила из батора Юльку? Ну, так домашним всегда больше везет. Да и не выглядит эта Катька всемогущей – такое ощущение, что уже взвалила на себя больше, чем сможет унести. Бред это все, тупые мечты. Разве скажешь когда-нибудь такое вслух: «Я боюсь, возьмите меня в свою семью». Не повернется язык.
– Ну, я пошел? – Он просил разрешения, а сам вопреки всякой логике надеялся, что Родионова попросит остаться.
– Ты же Юлю хотел дождаться, толстовку забрать. – Она смутилась, но уговаривать задержаться не стала.
– Сейчас уже пора, в баторе ждут.
– Да, конечно, – Катька вроде даже обрадовалась, – я позвоню воспитателю, предупрежу, что ты выехал.
– Если хотите, звоните. – Он безразлично пожал плечами. С чего бы ему отчитываться перед питалками?
– Приезжай как-нибудь еще. Повидаешься с Юлей.
– Спасибо, – Леха торопливо обулся, стараясь, чтобы она не заметила дырку в правом носке, – до свидания.
– До свидания, Леша…
И в этот момент дверь за его спиной распахнулась. На пороге стоял огромный бородатый мужик, нагруженный пакетами из супермаркета. В своем черном плаще он был похож на батюшку в рясе. Вот блин, а Юлька не говорила, что отец у них религиозный. Леха не на шутку струхнул.
– У нас что, гости? – не здороваясь, сурово спросил он.
Леха успел заметить, как желваки на его скулах заходили ходуном.
– Это Алеша, приятель Юли, – поторопилась объяснить Катя, – но он уже уходит.
– А сама Юля где? – Мужчина положил на пол бесчисленные покупки и начал снимать плащ.
– Дети гуляют, – коротко доложила Катя и только тогда поняла, как абсурдно это звучит: приятель Юли приехал к ней в гости, когда ее и в помине нет.
