– Но учиться-то нужно все равно.
– Закончится адаптация, и приступим, – Катя снова должна была объяснять и оправдываться, – до конца учебного года мы решили не ломать копья на тему учебы. А летом займемся уже всерьез.
Собеседница недоуменно пожала плечами. Как будто хотела сказать «какая безответственность». Катя расстроилась – и далась им всем эта школа! У ребенка и без того сейчас забот полон рот. Попробовали бы они переселиться с одной планеты на другую, сменив в жизни все – от пространства, запахов, ощущений до правил и принципов, по которым приходится жить с совершенно новыми людьми. Катя не сомневалась в Юлиных способностях – если наладятся отношения в семье, она сама захочет вкладывать силы в учебу.
Катя остановила машину около глухого забора, за которым возвышался огромный трехэтажный дом.
– Ничего себе, – не удержалась она.
– У нас большая семья, – объяснила хозяйка, – муж, я, четверо детей, и еще моя мама с нами живет. Так что шестьсот метров оказались в самый раз.
– Да-а-а, – Катя только и смогла покорно кивнуть, – хорошо, когда места много.
Они вошли в прихожую, где уже ждал муж хозяйки, чтобы проводить всех в гостиную. Там был накрыт огромный овальный стол, окруженный изящными белыми стульями с парчовыми сиденьями, стилизованными под XIX век. А может, это и была отреставрированная антикварная мебель, откуда Кате было знать? За столом прислуживала работница – проворная женщина лет пятидесяти в нарядном фартуке. Она готовила в доме, прибирала, а когда работа заканчивалась, уходила к себе – жила на соседней улице в их же деревне.
За ужином много рассказывали о маленькой Юле – кто и какой ее помнил. Показывали семейные фотографии. Тетя Оля, родная сестра усопшей, поведала смешную историю о том, как пятилетняя Юля пришла к ней в гости вместе с мамой. Они сели обедать, было и первое, и второе. Юля все съела. А потом, пока тетя Оля разговаривала с племянницей, девочка незаметно исчезла. Стали ее искать. А она, оказывается, взяла со сковороды в кухне котлеты – по одной в каждую ручку и спряталась с ними в ванной комнате. Ела их там втихаря. Надо же, какой аппетит! Но ведь могла просто попросить, ей бы дали. Все за столом смеялись.
Одна только Юля хмурилась, слушая эти истории. И Кате было не до смеха. Наоборот, горько до слез.
Потом переключились на собственных детей: шестилетнего фортепианного гения Санечку, десятилетнего математического гения Ванечку и остальных. Про усопшую в этот день почти и не вспоминали…
– Мы вам очень благодарны за Юлю, – прошептала хозяйка Кате на прощание, уже на пороге, – сами много об этом думали, но не решились ее забрать. У нас много детей, а у Юли такой характер.
– Я понимаю, – Катя кивнула, – конечно, это непросто.
– Вот-вот! И мы же знаем, что там в анамнезе.
– А что? – Катя изобразила непонимание.
– Ну как, наркотики, тюрьмы. Все же сидят. Неудачная эта ветка в нашей семье, гнилая какая-то…
– Достали! – Юля по дороге домой сидела в машине, крепко сжав кулаки. – Манечка это, Ванечка то, Варечка се… Там все лауреаты да кандидаты на Нобелевку. И я тут сижу рядом с ними, полное говно.
– Юля, это не так!
– Так, еще как!
– У тебя был трудный период в жизни, – Кате снова хотелось прижать Юлю к себе, утешить, – скоро он закончится, и все наладится.
– Ты так думаешь? – Она с надеждой посмотрела на Катю.
– Конечно, ты же сама так говорила. Все у тебя получится, а я помогу.
Неожиданно в Катиной сумке зазвонил телефон. Чтобы не отрываться от дороги, Катя попросила Юлю достать аппарат и посмотреть, кто там звонит.
– Это Влад, – доложила она.
– Нажми, пожалуйста, я поговорю.
Катя высвободила одну руку и прижала трубку к уху.
– Влад, алло! Пожалуйста, говори громче, мы в дороге. Я тебя плохо слышу.
– Катя, – голос мужа звучал глухо и отстраненно, – громче не могу. Я в больнице.
– Где?! – испуганно выкрикнула она. – Что случилось?!
– Ногу сломал. Говорят, разрыв связок, разбит мениск и что-то там еще. Придется делать операцию.
– Когда?
– Пока я не знаю.
– Как это произошло?! – От страха на глаза Кати навернулись слезы.
– Не важно, – сказал Влад, как отрезал, и расспрашивать было бессмысленно.
– Скажи мне номер больницы, – Катя в панике думала, как бы быстрее добраться до центра Москвы, – я к тебе уже еду.
– Не надо, – Влад глубоко вздохнул, – дома дети. Занимайся ими.
И положил трубку. Он не сказал ей ни адреса, ни номера больницы. Не объяснил, что именно с ним произошло. Катя задрожала мелкой дрожью и крепче, до побелевших костяшек на пальцах, сжала руль. Она почти не видела дороги, которая расплывалась перед глазами из-за слез и внезапно начавшегося дождя. Воздуха перестало хватать, перехватило дыхание. Пришлось включить аварийку и осторожно прижаться к обочине, чтобы, не дай бог, в кого-нибудь не врезаться. Ребенок в машине.
– Мамочка, что случилось? – встревоженно спросила Юля и положила горячую ладонь Кате на колено.
И она не выдержала, рассыпалась от такой малости, от одного-единственного ласкового слова – упала на руль и, не прячась, заревела.
Часть III
Азбука семьи
Глава 1
Леха не сразу узнал место, хотя был здесь всего несколько дней назад. Вечером, как он и предполагал, все выглядело иначе. Неоновые огни опоясывали крыльцо, словно новогоднюю елку. Красиво. И сразу становится видно, что заведение для богатеньких. Он специально привел сюда Игоря только вечером – хотел, чтобы тот увидел клуб его братьев во всей красе. Чтобы обалдел от их бабок и сразу понял – с самого начала Леха был прав.
Они специально шатались по городу до темноты и вот теперь добрались до модного заведения.
– Э-э-э, ребята, вы куда? – Огромный охранник на входе остановил их, впечатав по медвежьей лапе каждому в грудь.
– А че такое?
– У нас фейс-контроль, – сообщил он бесстрастно.
– И че, рылом не вышли? – Игорь моментально вспыхнул.
– Николай и Василий мои старшие братья, – поторопился объяснить Леха, выворачиваясь как уж из-под гигантской ладони, – мы пришли к ним.
– Не положено!
– Ты обалдел, что ли, – теперь уже Леха закусил удила, – пропусти, иначе тебя уволят!
– Что?! – Громила неожиданно захохотал. – Они – меня?! Ребят, вы откуда такие дерзкие?
– Из детдома, – пробурчал Игорь, успев испугаться и включить проверенный механизм защиты, – си́роты мы.
– А-а-а, – охранник сразу изменился в лице, – бедняжки. А я думаю, откуда такие тощие. Голодные небось?
