— Мне не нравятся твои условия, — сказал Ричард. — Между собственной сестрой и собственной женой я не выбираю.
— Тогда я выберу за тебя! Твоя драгоценная жена умрет!
Не обращая внимания на то, что Дженнсен кинулась на помощь Кэлен, сестра Мердинта схватила Мать-Исповедницу за волосы и подняла голову. Лицо несчастной было белее снега.
Дженнсен вцепилась в руку Мердинты, размахнулась ножом и вложила в удар всю свою силу и надежду не опоздать. Однако она знала: несмотря на безумную попытку спасти жизнь Кэлен, было слишком поздно.
В этот кристально чистый миг мир, казалось, замер на месте.
А потом воздух яростно содрогнулся.
Мощнейший толчок отбросил от Матери-Исповедницы пыль и камни, и они расширяющимся кольцом покатились в стороны. От сильного удара вздрогнули величественные столпы. Стоявшие неустойчиво начали валиться. Падая, они задевали другие колонны, и те тоже не могли устоять. Казалось, это длится вечность. Скалы рушились на землю подобно каменным проклятиям. Вся долина ходила ходуном от ужасных ударов. Поднятая камнями пыль пеленой висела в воздухе, слепила глаза.
Мир в один миг лишился света, оставив вокруг непроглядную темноту. Казалось, все исчезло.
Но потом мир вернулся, будто с него сняли пелену.
Дженнсен обнаружила, что держит за руку мертвую женщину. Сестра Мердинта рухнула наземь подобно одному из каменных столпов. Из ее груди торчал нож Дженнсен.
Ричард был уже рядом. Одной рукой он поддерживал Кэлен, а другой разрезал веревку. Недавняя пленница выглядела утомленной, но, несмотря на слабость, была прекрасна.
— Что случилось? — удивленно спросила Дженнсен.
Ричард улыбнулся:
— Сестра сделала неверный выбор. Я ее предупреждал. Мать-Исповедница перенесла свою силу на Мердинту.
— Ты ее предупредил? — неожиданно четко спросила Кэлен. — Она должна была прислушаться к твоим словам.
— Увы, это лишь вдохновило ее.
Дженнсен обнаружила, что голос исчез.
— Что случилось? Я убила ее?
— Нет. Она умерла прежде, чем твой нож коснулся ее тела, — сказала Кэлен. — Ричард отвлек ее, и я смогла воспользоваться силой. Ты тоже пыталась, но на миг опоздала. Она была уже в моей власти.
Ричард в утешение положил Дженнсен руку на плечо:
— Ты не убила ее, но сделала выбор, сохранивший тебе жизнь. После смерти сестры над нами пронеслась тень — это Владетель забрал ту, что поклялась принадлежать ему. Если бы ты сделала другой выбор, то он забрал бы и тебя.
У Дженнсен задрожали колени.
— Голос ушел, — прошептала она. — Ушел.
— Владетель раскрыл свое намерение, выпустив собак, — пояснил Ричард. — Это означало, что приподнялась завеса между мирами.
— Я не понимаю.
Ричард показал Дженнсен книгу, прежде чем ее спрятать.
— У меня не было времени прочитать ее целиком, но я успел достаточно, чтобы кое в чем разобраться. Ты — лишенный дара отпрыск лорда Рала. Именно это уравновешивает тебя с Ралом, обладающим волшебством. У тебя не просто отсутствует магия, волшебство не оказывает на тебя ни малейшего влияния. Дом Ралов возник во время великой войны и дал начало роду всемогущих волшебников, но с течением времени были посеяны и семена стремления лишить мир магии. Возможно, Имперский Орден и мечтал о мире без волшебства, но только Дом Ралов мог непроизвольно осуществить это намерение. — Он убрал книгу в мешок. — Ты, Дженнсен Рал, по всей видимости, самая опасная из живущих людей, поскольку именно ты являешься семенем, из которого может вырасти новый мир, в котором не будет места для магии.
Дженнсен пристально смотрела в его серые глаза.
— А почему тогда ты не захотел, как твои предшественники лорды Ралы, чтобы я умерла?
Ричард улыбнулся:
— У тебя есть такие же права на жизнь, как и у любого другого человека, как у любого из лордов Ралов. Неизвестно, каким должен быть мир. Единственное, что дозволяется каждому человеку, — прожить его собственную жизнь.
Кэлен вынула нож из груди сестры Мердинты, вытерла о полу черного плаща и вручила Дженнсен:
— Сестра Мердинта ошибалась. Спасение достигается не через самопожертвование. Главное — это ответственность перед самим собой.
— Твоя жизнь в твоих руках, и ничьих других, — добавил Ричард. — Я слышал то, что ты говорила Себастьяну.
Дженнсен опустила глаза на нож, который держала в руке. Она все еще ощущала стыд и неловкость от случившегося.
Темнело. Дженнсен оглянулась, но Себастьяна нигде не было. Оба тоже исчез.
Обернувшись, девушка со страхом увидела стоявшую неподалеку морд-сит.
— Великолепно, — сказала та Матери-Исповеднице, протягивая к ней руки. — Девочка говорит прямо как лорд Рал. Теперь буду прислушиваться к ним обоим.
Кэлен с улыбкой села, прислонившись спиной к столпу. Она смотрела на Ричарда и почесывала ушки у козлят.
Коза глянула на своих детей, убедилась, что они в безопасности, и подошла к Дженнсен. Маленький хвостик весело завилял.
— Бетти?
Счастливая козочка весело запрыгала вокруг подруги, страстно желая больше не разлучаться. Дженнсен со слезами на глазах обняла ее, а потом повернулась к брату:
— А почему ты не поступаешь, как твои предшественники? Почему? Почему ты рискуешь всем, что написано в этой книге?
Ричард взялся рукой за ремень и глубоко вздохнул:
— Жизнь — это будущее, а не прошлое. Прошлое может научить нас своим опытом, как лучше поступать в будущем. Оно успокаивает нас, воодушевляет воспоминаниями о деяниях, создает основу из того, что уже выполнено. Но живо только будущее. Жить в прошлом — значит принимать только мертвое. Живя во всей полноте, каждый день создаешь заново. Люди — рациональные, мыслящие существа и, чтобы сделать разумный выбор, должны пользоваться интеллектом, а не слепой верой в прошлое.
— Жизнь — это будущее, а не прошлое, — прошептала сама себе Дженнсен, осознавая, что вся ее жизнь теперь впереди. — Где же ты такое услышал?
— Это Седьмое Правило Волшебника, — улыбнулся Ричард.
Дженнсен смотрела на брата сквозь навернувшиеся на глаза слезы.
— Ты подарил мне будущее и жизнь. Спасибо!
Ричард обнял ее, и Дженнсен неожиданно почувствовала, что она совсем не одинока в этом мире. Она снова ощутила целостность своей души. Ей стало так хорошо, что девушка вновь разразилась рыданиями. Это был плач по маме, но и слезы радости от предстоящей жизни, от будущего. Кэлен похлопала ее по спине:
— Добро пожаловать в семью!
Дженнсен вытерла глаза и звонко рассмеялась неведомо над чем. Вновь повернулась к Бетти. И увидела стоявшего неподалеку Тома. Рванулась к нему и бросилась в объятия:
