Пожелав друзьям хорошего дня и наказав Льву Абрамовичу, раз уж он пожадничал на закупке дров, не таскать коряги из леса, а по-родственному взять у него, Мстислав Юрьевич пошел домой, обнять Свету с Юрой и спросить, не обидел ли он их чем по недомыслию.
Дети сказали, что нет, но для гарантии, чтобы он точно не мучился угрызениями совести, разрешили отвезти себя вечером в кино.
Пока он гулял, Фрида проснулась и уже хлопотала в кухне. Мстислав остановился на пороге, наблюдая, как она быстро нарезает лук большим ножом, кажущимся огромным в ее маленьких руках, и морщится, чтобы не заплакать. Из солидарности он подошел ближе, чтобы в глазах тоже защипало.
К счастью оказалось трудно привыкнуть, он чувствовал себя, словно зерно, помещенное в землю и начинающее прорастать. Больно и страшно, но надо стремиться к свету.
Возвращаясь на службу, Зиганшин ждал повышенного внимания коллег, настороженности руководства, но реальность оказалась совсем иной. Его встретили так, словно он побывал в отпуске или болел, а когда новость о его женитьбе распространилась, недвусмысленно потребовали «проставиться», что Зиганшин и сделал без лишних уговоров.
Немного разгоряченный поздравлениями коллег и тем, что их пожелания вечного счастья и любви звучали более искренно, чем он мог подумать, Мстислав Юрьевич вышел из отдела и возле своей машины увидел высокую тонкую фигурку, закутанную в какой-то невесомый мех.
– Лена?
Она шагнула к Мстиславу.
– Я хотела извиниться.
– Перестань, ты ни в чем не виновата.
– Ну как же, – голос Лены звучал пронзительно и горестно, – я разболтала о нас с тобой и потом зачем-то вовлекла тебя в свои семейные разборки… Нет, я, конечно, сильно попортила тебе жизнь.
– Ну, теперь все позади.
– Скажи, что я могу для тебя сделать? Как искупить?
Зиганшин улыбнулся и пожал плечами.
– Нет, правда, – Лена легонько коснулась его руки, – мне так хочется хоть чуточку возместить тебе ущерб, а то получается, что я только и делала, что разрушала твою жизнь, начиная с того сочинения. Мне бы знать, что сделать, я бы тогда просто сделала бы это и не спрашивала. Но я не такая умная, чтобы угадать. Поэтому скажи!
Мстислав внимательно посмотрел на нее. С фиолетового ночного неба падали снежинки, искрясь в свете мощного фонаря, под которым стояли Лена и Зиганшин.
Кажется, Лена ждала его давно, потому что снегопад украсил ее плечи небольшими эполетами, и шапочка тоже побелела.
Когда снег идет в безветрии, всегда ждешь чуда, и Лена сейчас была похожа на волшебницу. «Какое бы ей загадать желание?» – подумал Зиганшин и сказал:
– Просто будь счастлива. Прощай.
