— Боже мой, вы только посмотрите! — воскликнула Джессика.
— Это собрал мой отец, но, честно признаться, я практически не пью, когда остаюсь один, — скромно заметил Титус.
— Никогда не видела так много вина! — Джессика открыла рот от восторга.
Она и представить себе не могла такого изобилия, а потому вся окружающая обстановка казалась ей нереальной.
— Давай возьмем с собой несколько штук, — предложил Титус и прихватил с полок три пыльные бутылки.
За ужином Джессика забросана его вопросами. Нельсон и Харди терпеливо лежали возле плиты. Гостья рассказала Титусу очень многое о себе и теперь захотела узнать побольше о нем. Она попросила его рассказать об отце, об истории дома и о том, каково это, расти в таком месте. Она с удовольствием ела и внимательно слушала. Дом был построен в восемнадцатом веке на месте прежнего, еще более старого помещения. Этот дом и конюшня были остатками нормандских владений. Титус вспомнил историю, как во время войны, когда его отец был мальчишкой, в поле за домом разорвалась немецкая бомба. А потом он рассказал, как рос в этом доме вместе с двумя своими сестрами, и как здорово было беззаботно носиться по саду, лазать по разным сараям и конюшне.
— Какая у вас была счастливая семья, и вот теперь ты тут остался один, — с грустью заметила Джессика.
— Но, надеюсь, однажды я обзаведусь своей собственной семьей, — подмигнул ей Титус.
Старшую его сестру звали Сара, а младшую — Корделия. Они обе уже были замужем, хотя Сара все еще жила неподалеку от дома.
— Я часто вижусь с ней и с мамой. Знаешь, забавно: когда я окончил университет, то ни за какие сокровища не хотел сюда возвращаться. Я хотел быть абсолютно независимым, вот почему направился в Сити. Но теперь, — он огляделся, — теперь я ни за что не поеду в другое место. Мне здесь очень нравится. Это стало частью моей жизни.
Джессика не могла не признать, что это великолепное и очень романтическое место. Они сидели в большой, красивой кухне, вокруг дышал огромный старинный дом. Джессика чувствовала, что стана чуточку ближе к Титусу; их отношения изменились. Может, со стороны это было незаметно, но они оба это прекрасно понимали.
Какое-то время спустя они стали подниматься по лестнице. Титус нес ее сумку. На лестничной площадке он остановился и негромко произнес:
— Джессика, большое спасибо, что приехала.
Она знала, что этот момент наступит. Улыбаясь, она поцеловала Титуса. Он уронил сумку на пол и обнял Джессику. Ее сердце затрепетало. Ей хотелось, чтобы эти выходные длились целую вечность.
Той ночью они не занимались любовью. Титус целовал Джессику, ей это очень нравилось, но потом они просто уснули, обнявшись. Когда Джессика проснулась, Титуса рядом не было, а потому она могла как следует осмотреться. Она и представить себе не могла, что спальня может быть такой огромной. В противоположном конце комнаты было окно с широким подоконником. Обнаженная, она выбралась из кровати, подошла к окну и отдернула шторы. Окно выходило в сад. За садом простирались поля, а на горизонте виднелось мерцающее в лучах весеннего солнца море. Она понятия не имела, что оно так близко. Титус рассказывал, как в детстве они ездили на побережье, но он не упоминал, что море находилось чуть ли не на заднем дворе. Вид был захватывающим, и Джессика застыла на какое-то время, глазея на весенний пейзаж, открывшийся ее взору.
В воскресенье вечером ей очень не хотелось уезжать. Когда Титус махал ей на прощание рукой на платформе в Кингс-Лин, ей вдруг показалось, что следующей встречи с ним ей придется ждать целую вечность. Джессика призналась самой себе, что могла бы остаться в этом поместье навечно. Лондон встретил ее грязными и переполненными улицами. Он казался настоящим адом. А в Норфолке было там много пространства, такой чистый воздух. Джессике предстояло провести сорок пять минут в метро, в котором было невыносимо душно. Она решила сосредоточиться на воспоминаниях о том приятном времени, которое они провели с Титусом за городом.
На этих выходных они впервые занимались любовью. Тогда, свежий после утренней пробежки, Титус вошел в комнату, быстро разделся и без слов заключил ее в объятия. Джессика была желанной в его огромной комнате, в его огромной постели. От долгих прелюдий она вся дрожала. Так счастлива она еще никогда не была. Когда в очередной раз они без сил лежали на кровати, она подумала, что это был самый лучший секс в ее жизни. Потом Титус показал ей оставшуюся часть дома и угодья. Рядом не было ни единой живой души, а потому никто не мог им помешать. Когда весь дом, да и все соседние сооружения в твоем распоряжении, появляется необыкновенное чувство свободы. Никого. Как раз то, что нужно в самом начале отношений. Даже когда они бродили по пляжу, Джессика, как ни старалась, не заметила поблизости ни одного человека.
Совершено другой образ жизни! Ее и его работа, словно два полюса Земли, абсолютно противоположны друг другу, а потому ей ни за что не удастся уговорить Титуса переехать в Лондон. Слишком уж большим был контраст. Она была впечатлена. Понравится ли он ее друзьям? Люси точно понравится, а Флину с Джорди и всем остальным? Джессика очень на это надеялась. Неужели она наконец влюбилась? «Ну, — победоносно улыбнулась она, — наверное, в конце концов, влюбилась».
Глава 24
Приятная пауза на размышления
Конечно, Флин был в восторге, что Джорди и Джессика были так невероятно счастливы и успешны, но когда он провел вот уже четвертые выходные в одиночестве в их, как он себе теперь признался, ужасном доме, то на душе у него стало совсем тяжело. Он был подавлен и ничего с этим поделать не мог. Не то чтобы он перестал общаться с друзьями (он все так же часто ходил на прогулки и виделся с Джошем и Джимом, а также со всей остальной компанией), да и вообще, лето еще не наступило, а потому поводов собраться было не так уж и много — никаких состязаний по крикету, никаких летних вечеринок, даже никаких свадеб. Но дело было совсем не в этом. Нет, просто за шесть последних месяцев все, что только возможно, пошло в жизни Флина наперекосяк. И это было еще более обидно по контрасту с тем, что происходило в жизни двух его лучших друзей. Флин вспомнил, как в последний раз вылил на них свое недовольство и как Джессика сказала, что неплохо бы ему было отправиться в отпуск. Вероятно, она была права. В середине недели ему на пару дней надо было ехать на западное побережье Ирландии по работе. После этой поездки он будет не так загружен и, возможно, ему удастся взять несколько выходных. Он поедет домой, будет гулять, а мама будет его кормить и утешать. Флину хотелось убежать от всего и всех хотя бы на короткое время. Тиффани прикроет его, в это он не сомневался.
Тиффани поддержала его и заявила, что отпуск — отличная идея.
— Это как раз то, что тебе сейчас нужно, — сказала она. — Ты выглядишь таким уставшим. Внимание и забота твоей мамы приведут тебя в порядок.
Флин посмотрел на нее: худенькая, одетая в брюки с заниженной талией и футболку, открывающую животик; белокурые пряди в беспорядке ниспадают на плечи. Он улыбнулся:
