— Сначала я оповещу всех дозорных, — поспешил отказать Майзен, — а вы идите в малую столовую, там повариха как раз ночную смену кормит.
— А мы наверх, — коротко предупредил Годренс и увлек друга в портал.
— Могли бы и дойти, — попенял Дирард, обнаружив, что они стоят посреди его собственной спальни, и сбросил рубаху. — Ну, раз тебе некуда девать энергию, подлечи. Дун, конечно, хороший целитель, но ты же знаешь про мое уродство, да и зелья у него чересчур пахучие. А заодно расскажи, какую еще пакость придумал твой дядя?
— Не пакость, а убийство. И не он, а те, кто пытается меня запугать и заставить отказаться от охраны королевы, — с ненавистью выдохнул Годренс. — Но ума у них не хватило додуматься до простой вещи. Если до этого я только защищался и защищал вас, то теперь буду охотиться за ними и не остановлюсь, пока не убью всех до одного.
— А поподробнее? — помолчав, осторожно осведомился Рад, не узнавая в этом разъяренном мужчине рассудительного и даже в чем-то расчетливого друга.
— Расскажу, хотя приятного мало. Но сначала должен передать тебе спасибо от Доры, она так и сказала — если бы не твои подлые ловушки, она бы не смогла взять себя в руки и найти выход. А у меня до сих пор спина леденеет, как представлю, чем все могло закончиться. Но слушай по порядку…
— Ну и как ей об этом сказать? — безнадежно вздохнул советник, когда маг закончил рассказ. — Ты и сам понимаешь, теперь они от нас не отступятся. Я давно знаю, насколько любопытны и настырны эти маглоры, и им не понять, до чего боится магии простой люд Тальзии! Ведь ему уже столько веков рассказывают страсти про магов и оборотней, про дроу и ведьм. И последние события — наглядный тому пример. Как, по-твоему, будут отзываться о магах и магическом оружии сбежавшие вчера придворные? А кстати, хоть кто-нибудь остался?
— Лишь несколько человек, кроме егерей, прислуги и кадеток. Две придворные дамы, Сазлена и баронесса Лювье, попросту проспавшая бой. И пятеро знатных господ, среди них герцог Лаверно и маркиз Дарве Ульгер. Королева распорядилась поселить их и барона Габерда на третьем этаже.
— Зачем прибыл сюда герцог Лаверно, я догадываюсь, — помрачнел Рад. — В его роду сильны благородные традиции, потому ее величество и выбрала именно Тайвора. Но вот что потерял тут Карл?
— Сестру. Он твердо намерен увезти ее домой, — как можно равнодушнее пожал плечами маг, искоса наблюдая за лицом друга.
— Да? Ну, возможно, он и прав. Раз наши планы рассыпались, как песчаный домик, и скоро тут будет орудовать толпа маглоров, то девушек и в самом деле лучше отправить по домам. Надеюсь, теперь они найдут себе женихов по сердцу. Пойду расскажу это ее величеству, все равно оттягивать бесполезно.
— Иди. Но если она спросит мое мнение, я вынужден буду сказать правду. Не хочется портить хороший амулет, он еще пригодится королеве.
— Ты хочешь сказать, что твой учитель, делая эту вещицу, не оставил для тебя лазейки?
— Даже для себя. Это просто невозможно, подобные вещи чувствуют эмоции, но не могут различать людей. И если королева поймает меня на лжи, то сразу выгонит… а я только женился.
— Значит, ради выгодного места ты готов предать нашу дружбу?
— Дружбу я не сменяю даже на все сокровища торемских ханов, — гордо вздернул нос Годренс, — но лгать тем, кого уважаю, не могу. Довольно того, что мне приходится наблюдать, как это пытаешься сделать ты, причем обманываешь не только маркизу, но и самого себя.
— Я не пытаюсь. Наоборот, хочу быть с ней честным и не давать никаких надежд. А ты меня удивляешь своим упорством, тебе ведь прекрасно известно, что через три года граф Дирард Шаграйн должен исчезнуть как дым.
— Допустим, сейчас ты прав… Я говорю — допустим. Но, стремясь избежать одного обмана, ты все глубже влезаешь в другой, более тяжкий. Рад! Я никогда не сказал бы тебе и слова, так как знаю, ради кого ты так поступаешь, и искренне горжусь твоей преданностью. Но не могу позволить себе молча наблюдать, как мой лучший друг пытается сломать жизнь не только милой и честной девушке, но и самому себе. Пойми, я сегодня так счастлив, как не был еще никогда в жизни, и если честно, то даже не думал, что такое возможно. Но всю радость сегодняшнего дня отравляет мысль о том, что из-за моего молчаливого содействия твоим заблуждениям у тебя никогда не будет такого счастья. Как у меня никогда не было бы ни Доры, ни этого моря, вообще ничего, если бы упрямый юный оборотень не стал вытаскивать меня из той шахты.
— Тьма, Год! Ну вот зачем ты пытаешься доказать, будто она единственная во всем мире, с кем я могу быть счастлив? Я непритязателен, через три года уйду в Ардаг, к Дуну, и выберу себе послушную молоденькую волчицу или рысь. Ты не представляешь, какие в стае есть хорошенькие девушки.
— Видел я их всех, — устало вздохнул Годренс, оглянулся на окно и встал со стула. — Извини, мне пора, Дора ждет. Сегодня я не пустил ее на тренировку, а все остальные кадетки сейчас под присмотром Фаньи пробираются по тропе препятствий. Они наконец сообразили, что можно пользоваться платками и поясами, и полны решимости дойти до конца без срывов. И, кстати, я сейчас подумал, ты очень ошибаешься еще в одном. Теперь, когда всем известны имена фрейлин и все гости Беленгора видели, как рьяно ты их защищал, возвращаться в свои дома девушкам очень опасно. Я даже считаю, что неплохо бы защитить получше их семьи, враги у нас слишком жестоки и изобретательны. И коварства, как и возможностей сделать гадости, у них хватает, уж это я вчера осознал как никогда.
Дирард проводил ушедшего в портал друга пасмурным взглядом, невесело хмыкнул и направился в умывальню. Он давно знал, как расстроится ее величество, если увидит его в несвежей одежде, усталым или хмурым.
Гладко зачесывая волосы и натягивая выбранный для роли советника темно-синий строгий костюм, Рад невольно вспоминал, как они с дроу повстречались.
В тот год весна пришла в Ардаг намного позже обычного и потому была буйной и стремительной, словно сорвавшаяся с гор лавина. Цвело разом все, чему положено цвести по весне: травы, деревья, кусты и даже мхи. Аромат почти одновременно распустившихся гроздей черемухи и сирени сводил с ума юного полуоборотня, каким сам Рад никак не желал себя признавать.
Стремясь избежать встречи с какой-нибудь нахальной ведьмой или пройдошливой рысью, перед чарами и желаниями которых был в тот момент беззащитнее бабочки, парень уходил все дальше в горы, где по весне даже тощего зайца поймать и то проблема. Но ему и не нужны были ни зайцы, ни другая дичь. В заплечном мешке Рада лежали несколько кругов твердой, как камень, но необычайно питательной копченой колбасы и мешочек сухарей, насушенных из сдобных булок, замешенных на густых сливках и меду. В чем в чем, а в деньгах он никогда не был стеснен.
Ущелье, в которое он свернул после обеда, сначала показалось Дирарду сквозным, ведущим к высотным выпасам, куда весеннее безумие пока не добралось. Он надеялся прожить там пару декад в пастушьей хижине, а потом спокойно вернуться в город, к наставникам и обычной жизни. Но, как оказалось, у судьбы были на этот счет свои планы.
