Гад досадливо отметил:
— Такого варианта получения информации мы не учли и не проверили. Хорошо хоть тогда в протокол дрейгальтской стражи старый список команды ушел.
— Вы же учителя, а не следователи, — сочувственно вставила Яна.
— Теперь я вспоминаю про слова стражей о шкатулке с ядом, которым пытались отравить вашего студента, и понимаю, это же я… Я!!! Дядя у меня выспрашивал при встрече, как можно сирена памяти лишить. В шутку вроде бы, а я хвасталась, хотела показать, что не только яства искусные готовить умею, многому мама меня научить успела. Это ведь дядя мне посоветовал в Академию яств учиться идти, обучение разом за все семь лет оплатил. Пожалел? Или хотел, чтобы у него послушная отравительница под рукой имелась? Что же мне делать? Я натворила такого… такого… — каялась и пробовала искать ответа у собственных пленителей и несостоявшихся жертв запутавшаяся девушка.
— Чтобы выйти из ритуального шара, следует сказать фразу-ключ, размыкающий внешние оковы: «Виновна. Готова принять кару по мере содеянного», — деловито дал справку Пичельэ.
— Так же любой преступник сбежать может, брякнет, что положено, и ищи, Творец, по мирам! — полушепотом принялся возмущаться Лис, явственно рассчитывавший не столько на скандал, сколько на практическое объяснение деталей ритуала.
— Шар дейсора напоен особой магией. Он исчезнет, только если ритуальные слова идут от сердца, — невозмутимо объяснил демонолог.
Юная дроу послушно повторила за эльфом нужную формулу и плюхнулась на пол. Хаг успел первым и помог девушке подняться, даже свалившийся поварской берет подал.
— Теперь предлагаю последовать в кабинет и продолжить разговор там, — промолвил декан Гад, открывая портал. Стало понятно, что предложение лишь сформулировано как предложение, а на самом деле оно — приказ. Желающих возразить не нашлось.
Кабинет мастера легко вместил всех, кроме мастера-демонолога Пичельэ, чьим хобби были танцы. Он остался наводить порядок в ритуальном зале. Ректор заняла рабочее кресло дэора, сам декан остался стоять у шкафа. Пленница умостилась в жестком кресле, а недотравленные студенты рядком обосновались на диване. Кстати, диван только казался жестким и неудобным, приноровившись, на нем можно было умоститься с комфортом. Что команда и сделала.
— Все-таки почему в предсказании эту особу обозвали безумным пауком? — влез с очередным вопросом неуемный дракончик.
Тролль, Стефаль и Янка всегда предпочитали больше молчать и слушать, чем говорить, и еще затыкать время от времени рот слишком разговорчивому напарнику. Правда, сейчас вопрос показался интересным не только студентам.
Юная повариха вздохнула и тоскливо ответила:
— Лойли Ллельс — это меня мама так назвала. Звучит красиво, а на древнем наречии «Веселый Паучок». Иногда «лойли» как «безумный» переводят.
— И что же нам с тобой делать, Лойли? — побарабанила ноготками по столу Шаортан. — Ты причинила немало вреда своими действиями студентам АПП и намеревалась причинить еще больше…
— Сдать страже, как дядю? — сглотнув комок в горле, шепнула девушка, понуро повесив беленькую пушистую головку. Получился эдакий завядший или надломленный, не успевший раздарить ветру семена, одуванчик.
— Она же поняла, что натворила, и признала вину?! — растерянно вскинула взгляд на мастеров Яна, не столько вступаясь за дроу, сколько и в самом деле не зная, как поступить справедливо.
С одной стороны, Лойли воздействовала на разум людей, и пострадавшие — жертвы ее выходок — имелись. С другой — юная повариха сейчас искренне раскаивалась в том, что сотворила. Правда, только потому, что пыталась наказать тех, кто наказания не заслуживал, а не потому, что считала все совершенное неправильным в принципе. Можно ли оставлять такое безнаказанным? А если наказывать, то как, Яна совершенно не представляла. Великодушное сердце сочувствовало одинокой и запутавшейся сироте, и оно же, его мудрая частица, понимало: даже попытку убийства спускать и оставлять без последствий нельзя. Посеешь ветер — пожнешь бурю.
— Я бы на нее гейс наложил, — почесав в затылке, внес предложение тролль. — Коль она ни своей, ни чужой жизни ценить не умеет и все готова в пламя мести бросить, пусть на себя клятву возьмет — спасти жизней в три раза более, чем отнять собиралась.
— Разумно, — оценил Гад и покосился на дракессу.
— Я ведь на целителя выучиться хотела, как папа, но дядя Ширьлу оплатил другую академию, — тихонько прошептала повариха-отравительница.
— Что ж, думаю, твое желание, Лойли Ллельс, и предложение Фагарда Хагорсона являются приемлемой альтернативой взятию под стражу, — властью своей приняла решение ректор, впившись требовательным взором в маленькую паучиху. — В городе Линдес есть Академия целителей Дрейгальта, куда принимают всех желающих. Выпускники отрабатывают потраченные на их обучение средства, трудясь по распределению академии и отчисляя процент от жалованья. Набор на первый курс уже завершен, но я побеседую с ректором Звигардом и постараюсь уговорить его принять еще одну талантливую в ментальной магии и зельях студентку, что, разумеется, не избавит ее от необходимости наверстывать пройденный однокурсниками материал. Каково будет твое решение, Лойли Ллельс?
— Я… я… конечно… хочу… Но вы отпустите меня просто так… учиться? — совершенно растерялась девушка, давно приготовившаяся к худшему. Она даже поморгала и тайком ущипнула себя за плечо, наверное, проверяла, не снится ли ей все происходящее.
— Не просто, — сурово поправила Лойли ректор, вставая из-за стола и оправляя мантию. — Лишь после того как ты поклянешься самым священным для себя принять долг и бремя целителя. А сейчас идем, не стоит терять время.
— Спасибо, — снова начала капать слезами на паркет в кабинете декана юная дроу. Она вскочила, подбежала было к дракессе. Но тут же, отступив на шаг, развернулась к Янкиной команде и торопливо заговорила:
— Простите меня за все неприятности, которые я только собиралась и уже успела вам причинить! За все злые несправедливые слова, которые наговорила. Я…
— Лучшим «прости» станет не раскаяние, а деяния, — сурово напомнила Шаортан, затыкая фонтанчик оправдательных слов.
— Правда, ты учись лечить, и все, — искренне и с облегчением улыбнулась Яна. Она была очень довольна тем, как все решилось. Вот теперь все складывалось правильно!
— Точно, старайся давай, а то придем мы к тебе на прием, и не вылечишь, а залечишь, и разбирайся потом: мстила или просто не доучилась, — подколол Лойли язва-дракончик.
— С твоим даром не быть отличным целителем — преступление, — припечатал Хаг.
— Пусть будет светлой твоя дорога, — напутствовал девушку эльф, простивший ей все прегрешения перед собой и друзьями после истерики в шаре и признания вины. Злиться всерьез и долго Стефаль Лаэрон категорически не умел.
— Я буду! Обязательно буду! Клянусь! — пообещала юная дроу, исчезая в дымке портала, открытого Шаортан, уставшей ждать окончания беседы.
