– А я туда ехал на машине, – уже спокойнее произнес Дэниел. – И что, все это было так необходимо?
– Спроси ядовитую девицу. Работа такого рода – не для семейных людей.
Дэниел взглянул на Алекс.
– Это правда?
– Да. Они предпочитают нанимать сирот, и желательно без братьев или сестер. Как твой брат уже говорил, плохие парни могут использовать против тебя любые связи.
Тон Дэниела смягчился:
– Ты тоже сирота?
– Не знаю. Никогда не видела своего отца. Может, он все еще жив.
– А мать…
– Рак матки. Мне было девятнадцать.
– Мне очень жаль.
Алекс кивнула. Воцарился краткий, но такой прекрасный миг тишины. Алекс, задержав дыхание, взмолилась, чтобы он продлился подольше.
– Когда мне все-таки пришлось заставить тебя считать меня мертвым… – продолжил Кевин.
Алекс включила радио и принялась шарить по станциям, но он так и не понял намека. Дэниел же просто смотрел в лобовое стекло.
– …Я только начал заниматься де ла Фуэнтесом. И уже в первые дни понял, что дело выйдет из-под контроля. Я знал, что он творил с семьями врагов. Поэтому настало время тебя освободить.
– В смысле, освободить себя самого от необходимости мотаться в тюрьму, – пробормотал Дэниел.
Алекс нашла радиостанцию с классической музыкой и прибавила громкость, чтобы не слышать Кевина.
– Вот тогда я и установил маячок. Я должен был знать, что ты в порядке. Больше за тобой никто не следил, только я.
Дэниел что-то проворчал.
От громкой музыки еще сильнее разболелась голова, и Алекс снова выключила радио.
– С Управлением я расстался… скверно. По плану должен был дождаться, пока все не стихнет и обо мне не забудут, а потом подправить лицо. В конце концов, я вернулся бы за тобой, мелкий. Ты бы меня не узнал, конечно, но я не позволил бы тебе всю жизнь считать, что ты остался совсем один.
Дэниел смотрел вдаль. Алекс стало интересно, верит ли он словам брата. На Дэниела свалилась информация о таком количестве лжи, что ему наверняка сложно удержаться в равновесии.
– А что случилось с Управлением? – спросила Алекс.
Ей совсем не хотелось ввязываться в разговор, но Дэниел, похоже, не собирался его продолжать. Раньше, до создания их странного союза, Алекс было в общем-то все равно, как Кевин ушел из ЦРУ. Однако сейчас такая информация имела значение. Дело касалось и самой Алекс.
– Когда с вирусом и де ла Фуэнтесом разобрались, меня отозвали, хотя оставались еще кое-какие подозрительные «хвосты». Я хотел добить все до конца. Справился бы быстро, в картеле я был в удивительно выгодном положении. Мог повлиять на происходящее – кто встанет во главе, чем они станут заниматься, – и собрать достоверную информацию об их новой структуре. Поверить не мог, что мне отдали приказ возвращаться. Я отказался. Думал, что достаточно внятно им все обрисовал, но… Наверное, мне не поверили. Должно быть, решили, что я сорвался с цепи, переметнулся на чужую сторону и выбрал картель. До сих пор не понимаю, – покачал головой Кевин. – Считал, что они обо мне лучшего мнения.
– И что они сделали? – поинтересовался Дэниел.
– Сдали меня. Слили картелю, что я агент, что я убил де ла Фуэнтеса. И картель пришел мстить.
– И, насколько ЦРУ известно, месть им удалась, – предположила Алекс.
– Именно.
– А ты его убил? – спросил Дэниел. – Де ла Фуэнтеса?
– Это часть моей работы.
– И многих людей ты убил?
– Действительно хочешь знать?
Дэниел, не оборачиваясь, ждал ответа.
– Ладно. Черт с тобой. Примерно… э-э… сорок пять человек, может, больше. Точно не скажу – не всегда есть время проверить пульс. Теперь понял, почему я держал тебя подальше от своей жизни?
Дэниел перевел взгляд на Алекс.
– А ты убивала?
– Трижды.
– Три… А! Тех, кого подсылала твоя контора?
– Да.
– Вот только не надо делать вид, что она лучше меня, – гневно бросил Кевин.
– Я не… – начал Дэниел.
Теперь на крик перешел Кевин:
– А ты спроси ее, скольких она до тебя пытала! И спроси, сколько времени уходило на каждого! Сколько часов… дней? Я в них просто-напросто стреляю. Чистая, быстрая смерть. И я никогда бы не стал творить то, что она. Ни с кем, тем более с таким ни в чем не повинным гражданским, как…
– Заткнись! – отрезал Дэниел. – Просто замолчи. Не переводи стрелки. Сколько бы боли она мне ни причинила, помни, что ты сделал куда хуже. Куда больнее, и длилось это намного, намного дольше. Говоришь, у тебя были причины? У нее тоже. Она не знала, что ее обманули, что ею манипулировали. А я отлично понимаю, каково это.
– И она теперь вся такая безупречная.
– Я сказал – заткнись! – оглушительно рявкнул Дэниел.
Алекс сжалась. Пес заскулил, уставившись на хозяина.
– Полегче, – сказал Кевин. Возможно, своему псу.
Дэниел заметил реакцию Алекс.
– Ты в порядке?
– По правде говоря, помимо массы неприятных травм, у меня еще и голова раскалывается.
– Прости.
– Ничего страшного.
– У тебя такой вид, будто ты сейчас и в переносном, и в прямом смысле развалишься. Давай я сяду за руль? А ты попробуешь вздремнуть.
Алекс на минуту задумалась. Ей всегда приходилось делать все самостоятельно, но это хорошо, ведь если хочешь сделать как надо – сделай сам. Ей было не с кем по очереди вести машину, но и это хорошо, ведь Алекс никому не доверяла. Доверие убивает.
И все же – она умела трезво оценивать свои силы. А в возможности одновременно спать и ехать было нечто роскошное.
Вдобавок Алекс действительно верила Дэниелу – что он не причинит ей вреда, не предаст, – даже понимая, что это, наверное, огромная ошибка.
– Спасибо, – произнесла она. – Было бы весьма неплохо. Я приторможу у следующего съезда.
Слова прозвучали странно. Словно реплика из фильма, строка в устах актера. Но, наверное, так и выглядит обычное человеческое общение. Просто в жизни Алекс его было очень мало.
Целых две мили пути в машине царила восхитительная тишина. В мирной обстановке Алекс еще сильнее захотелось спать. К тому времени, как она свернула на обочину, веки уже слипались.
Пересаживались они тоже в молчании. Кевин откинул голову, закрыв глаза. Дэниел мягко коснулся плеча Алекс, проходя мимо.
Несмотря на жуткую усталость, заснула Алекс не сразу. Сначала она думала, что дело в непривычном ощущении – тело ведь давным-давно привыкло, что надо вести машину и спать запрещено. Алекс несколько раз посмотрела на Дэниела из-под козырька бейсболки, просто на всякий случай. Водил он хорошо. Можно расслабиться. Да, сиденье неудобное, но не хуже ее обычного спального места. Алекс приучила себя отдыхать при любой появившейся возможности. Однако голове было… слишком свободно. Точно. Не хватает респиратора. Он стал неотъемлемой частью ее подготовки ко сну.
