Лола снова с надеждой тявкнула, завидев, что она приближается к двери, но Алекс ответила лишь виноватым взглядом. За Лолой показались Эйнштейн и Хан. Последний напоминал огромный мохнатый валун.
Дэниел подхватил мешающий пульт и отбросил его в сторону, предварительно выключив звук телевизора. Затем усадил Алекс рядом с собой, так и не выпустив ее руку. Он по-прежнему улыбался.
– Дай угадаю. Ты думаешь, что мы ведем себя неблагоразумно.
– Ну… да.
– Потому что мы, на самом деле, не можем быть вместе, учитывая то, как началось наше знакомство. Соглашусь, да, вышло не очень похоже на милое свидание, как в голливудских фильмах.
– Дело не в этом. – Алекс опустила взгляд на его руку, полностью обхватившую ее собственную ладошку.
Может, она и ошибается. Может, они просто плохо продумали свой план возмездия. И ей все равно придется жить в бегах. Деньги можно снова заработать. Вернуться в Чикаго, наладить отношения с Джои Джанкарди, снова стать подпольным врачом. Может, раз уж Алекс теперь знает о том, как ее хотят устранить, мафиозная семья действительно сумеет ее защитить.
Или придется поработать за кассой какой-нибудь забегаловки в глуши и пожить без излишеств вроде триптаминов, опиоидов и ловушек. Кто знает, сколько протянут ее поддельные документы, если она не будет высовываться?
– Алекс? – позвал Дэниел.
– Просто задумалась о будущем.
– О нашей долгосрочной совместимости? – попробовал угадать Дэниел.
– Нет, не долгосрочной. А о том, что случится сегодня. Или завтра.
Она наконец посмотрела ему в лицо. В мягких серо-зеленых глазах отражалось легкое замешательство, не тревога. Пока что.
– Скоро позвонит твой брат.
Дэниел поморщился.
– Черт. Об этом-то я и не подумал. – Он поежился. – Наверное, лучше мимоходом упомянуть об этом по телефону: «Кстати, Кев, я тут влюбился в Алекс», чем сообщать лично, верно?
Алекс категорически не понравились мурашки, пробежавшие по телу, когда Дэниел в шутку изобразил, как будет сообщать новости Кевину. Такими словами не разбрасываются. Ему не стоило их говорить. И все же – мурашки.
– Меня беспокоит не это. Ты же помнишь план.
– Как только Кевин займет позицию, мы отправим имейл. Кевин проследит, кто на это отреагирует. Потом мы с ним пересечемся и… – Дэниел умолк и нахмурился. – И вы вдвоем… как там говорят?.. устраните их. Что очень опасно, так ведь? Может, позволим Кевину обо всем позаботиться? Наверное, он не будет против. Мне кажется, ему даже понравится.
– Мы так не договаривались. И, Дэниел…
– Что? – Его голос прозвучал тверже, более напряженно. Дэниел начинал понимать.
– Ни Кевин, ни я не сумеем… ну, скажем, действовать с максимальной отдачей, если наше уязвимое место, в которое будут метить враги, окажется рядом с этими самыми врагами.
Смысл сказанного лег на них в воцарившейся тишине почти физически ощутимой тяжестью. Дэниел не моргая уставился на Алекс. Она ждала.
– Ты издеваешься? – наконец спросил он едва ли не шепотом. – Думаешь, я правда позволю тебе рисковать жизнью, а сам останусь тут сидеть сложа руки?
– Нет. И да, останешься.
– Алекс…
– Я могу о себе позаботиться.
– Знаю, но… Просто не понимаю. Как мне это все пережить? Ждать тут, не представляя, что с тобой? Алекс, я серьезно! – нетерпеливо закончил Дэниел.
Но Алекс уже не смотрела на него. Она уставилась на экран телевизора.
– Алекс?
– Включи звук. Быстро!
Дэниел тоже взглянул на экран и на краткий миг оцепенел, а потом вскочил и зашарил по полу в поисках пульта. Пару раз промахнувшись, Дэниел наконец попал в нужную кнопку, и из системы объемного звучания вырвался оглушительный голос диктора:
– …Пропал без вести в прошлый четверг. По версии полиции, он был похищен из школы, где преподает. Любой, кто предоставит информацию, которая приведет к его возвращению, получит щедрое вознаграждение. Если вы видели этого человека, пожалуйста, позвоните по номеру, указанному внизу.
На огромном экране показали увеличенное в четыре раза лицо Дэниела. Не официальный портрет из школьного ежегодника, а скорее фрагмент обычного фото. На нем Дэниел с взъерошенными, влажными от пота волосами стоял в лучах солнца и широко улыбался, закинув руки на плечи двух более низких людей, чьи лица для сюжета обрезали. Отличный, привлекающий внимание снимок – Дэниелу сразу хотелось помочь. Внизу горели красные цифры начинающегося на восемь и два нуля номера.
Фотография исчезла, и на ее месте появились благородно стареющий диктор и его куда более молодая коллега-блондинка.
– Какой ужас, Брайан. Будем надеяться, его уже совсем скоро вернут домой, к родным. Что ж, а теперь давайте узнаем у Марселин, как обстоят дела с погодой. Чего нам ждать в конце недели, Марси?
Камера передвинулась к стоящей перед картой всей страны знойной брюнетке.
– Национальные новости, – прошептала Алекс, мгновенно начиная продумывать различные сценарии.
– Должно быть, школа обратилась в полицию, – сказал Дэниел, вновь отключив звук телевизора.
Алекс молча уставилась на него.
– Что?
– Дэниел, как ты думаешь, сколько людей каждый день пропадает без вести?
– Ох… И вряд ли их фотографии оказываются в новостях, да?
– Особенно это касается взрослых мужчин, которые исчезли всего пару дней назад. – Алекс встала с дивана и принялась мерить комнату шагами. – Они пытаются тебя выманить. Что это значит? Чего они добиваются? Считают, что Кевин меня убил? Или что я выяснила правду и сбежала с тобой? С чего бы им думать, что я прихватила бы и тебя? Наверняка дело в Кевине. Он ведь выглядит точно так же. Должно быть, для них я проиграла. Верно? ЦРУ куда проще договориться о новостном сюжете, чем моему департаменту. Но, разумеется, если они работают сообща…
– А Кевин это увидит? – забеспокоился Дэниел. – Он же прямо там, в Вашингтоне.
– Кевин все равно не будет светить лицом.
Алекс походила туда-сюда еще с минуту, а потом снова села рядом с Дэниелом и, поджав под себя ноги, взяла его за руку.
– Дэниел, с кем ты вчера говорил?
Он слегка покраснел.
– Я уже рассказывал. Только с кассирами.
– Знаю, но кто они конкретно? Мужчины, женщины, старые, молодые?
– М-м, в продуктовом магазине – мужчина, лет пятьдесят, латиноамериканец.
– Посетителей было много?
– Достаточно. За кассой стоял только он, поэтому после меня собралась очередь, человека три.
– Это хорошо.
