Алекс протянула ему телефон.
– Кев…
– Не изводи себя, Дэнни, – расслышала Алекс слова Кевина и задумалась, не слышал ли Дэниел их беседу так же хорошо.
– Ага, – угрюмо ответил тот, – на моей совести всего лишь убийство Арни, не говоря уже о собаках. С чего бы мне страдать?
– Слушай, что сделано, то сделано…
– Забавно, Алекс сказала то же самое.
– Ядовитая девица знает толк. Мелкий, перед тобой новый мир, и в нем будет куда больше трупов. Нет, я не говорю, что это никак на тебе не отразится. Просто не позволяй чувствам затмить рассудок.
Голос Кевина снова стал тише, и Алекс обрадовалась: Дэниел все-таки ничего лишнего не услышал. Правда, теперь ей стало интересно, что же Кевин хотел скрыть уже от нее.
– Думаю, да, – произнес Дэниел. Пауза. – Может, и нет… ладно. Да. Хорошо. Что делать с собаками? Хана пришлось оставить.
– Ага, – опять донесся ответ Кевина. – Люблю этого монстра, но размеры у него не те для путешествий, верно? Неподалеку живет заводчик, с которым раньше работал Арни. Не друг, а конкурент, скорее, но он знает цену моим собакам. Арни с ним договорился, что если мы решим закруглиться с этим делом, то продадим всех животных ему. Арни еще намекнул, что произойти все может совершенно внезапно, без предупреждений и посреди ночи. С ним и свяжусь, а он уже договорится с Управлением по контролю за животными, пока они дров не наломали.
– А полиция разве не заинтересуется, что…
– Я его подготовлю. Он скажет, что Арни позвонил, когда услышал выстрелы, или типа того. Не беспокойся, собаки будут в порядке.
Дэниел с облегчением вздохнул.
– Меня, конечно, бесит, что в его лапы попадет Хан, причем бесплатно. Он три года пытался этого пса купить.
– Прости…
– Серьезно, мелкий, не парься. В нашем мире долго не протянешь, если будешь к чему-то привязываться. Я знаю, как начать все заново. А теперь будь хорошим мальчиком и во всем слушай Олли, о'кей?
– Погоди, Кев, есть идея. Поэтому я и хотел поговорить.
– У тебя? Идея?
Алекс и на расстоянии расслышала откровенный скепсис.
– Да. Я подумал о домике Маккинли, который у озера.
Кевин помолчал.
– Э-э, сейчас не самое лучшее время для воспоминаний о прошлом, мелкий.
– Вообще-то я на две минуты старше, мелкий, о чем ты наверняка не забыл. И я не собираюсь ностальгировать. Я подумал о том, что Маккинли живут в том домике только зимой. А твои церэушники вряд ли раскопали столь незначительные подробности о нашем детстве. Зато я знаю, где мистер Маккинли хранит ключ.
– Слушай, а мысль-то неплохая, Дэнни.
– Спасибо.
– Тогда сколько там?.. Восемнадцать часов пути от ранчо? Всего две ночи в дороге. И вы окажетесь ближе к моим позициям. Кстати, разве Маккинли не держали там внедорожник?
– Кевин, не можем же мы машину у них угнать!
Алекс, несмотря на расстояние больше тысячи миль, словно вдруг обменялась с Кевином понимающим взглядом. И Кевин еще, наверное, глаза закатил.
– О машине поговорим потом. Передай Олеандру, чтобы в следующий раз получше следила за лицом. Оно нам пригодится.
– Да, потому что ей наверняка та-а-ак нравится, когда ее избивают до крови, лишь бы она не отвертелась от плана.
– Ага, ага. Если куда-то влипнете, позвони. Я выйду на связь, когда побольше разузнаю о наших вашингтонских друзьях.
Кевин сбросил звонок. Дэниел уставился на телефон и, спустя минуту, все-таки убрал его в карман, а потом глубоко вздохнул.
– Держишься? – спросила Алекс.
– Все кажется нереальным.
– Дай руку.
Дэниел протянул левую ладонь, и Алекс взяла ее в свою. Кожа Дэниела была теплее, чем у нее. Алекс прощупала пульс на запястье – ровный. Царапины и проколы оказались неглубокими и уже перестали кровоточить сами по себе. Алекс окинула Дэниела взглядом, а потом снова стала смотреть на дорогу. Слишком темно – цвет лица не определить.
– Что это было? – уточнил Дэниел, когда Алекс отпустила его руку.
– Искала симптомы шока. Тебя не тошнит?
– Нет. Но, знаешь, такое ощущение, что тошнить меня должно. И будет, наверное, когда я все осознаю.
– Скажи, если появится головокружение, слабость или станет холодно.
– Твоя рука была холодной. Уверена, что у тебя не случится приступ?
– Не совсем. Если вдруг закружится голова, я приторможу, и дальше машину поведешь ты.
Дэниел снял ее затянутую в перчатку ладонь с руля и, сплетя пальцы, опустил их руки между сиденьями. Потом он снова вздохнул.
– Когда услышал все эти выстрелы, то подумал…
– Понимаю. Спасибо, что остался в машине, как я и просила. Приятно, что я могу тебе доверять.
Дэниел промолчал.
– Что? – спросила Алекс.
– Ну, раз уж на то пошло… – смущенно проговорил он. – Не очень хочу признаваться, но… я все-таки выходил на пару минут. Хотел было сунуться в дом, а Эйнштейн не позволил. А потом я решил, что если до тебя все-таки добрались, то пристрелить этих ублюдков мне будет проще всего из джипа. Я не дал бы им уйти, Алекс. Ни за что.
Она мягко сжала его ладонь.
– Помнишь, что Кевин говорил мне про воображение?
Алекс покачала головой. Что-то знакомое, но слишком уж смутно.
– Когда мы впервые попали на стрельбище, и я сказал, что не смогу выстрелить в человека. – Дэниел мрачно хмыкнул. – И Кевин велел представить, что важный для меня человек в опасности.
– А-а. – На Алекс тут же накатили яркие воспоминания.
– Ну, теперь я все понял. Кевин оказался прав. Как только я осознал, что Арни мертв и следующей жертвой будешь ты… – Дэниел покачал головой. – Никогда не думал, что могу испытать такие… животные чувства.
– Я же говорила, что в ход пойдут инстинкты, – беспечно произнесла Алекс, но шутливый тон, навеянным тем днем на стрельбище, тут же показался ей неуместным. Поэтому следующую фразу она добавила уже печально: – Мне жаль, что так случилось.
Теперь настал черед Дэниела сжать ее руку.
– Все будет хорошо.
Алекс попыталась сосредоточиться.
– Так куда мы едем?
– Таллахасси. В детстве мы с Кевином провели там пару рождественских каникул. Друзья семьи держали там домик, куда переселялись зимой, чтобы не утопать в снегу. Должно быть, им нравилось уединение, ведь этот дом стоит в абсолютной глуши. На самом деле он не около озера, но местность там болотистая, и в это время года наверняка куча комаров.
