Сара налила пенящийся напиток в стакан, сделала большой глоток, а потом подошла к Аннике и взяла ее руку.
– Ой-ой-ой. Когда ты делала маникюр в последний раз?
Эллен покрасила Аннике ногти как-то зимой, но это же не считалось.
– Давно, – ответила она.
– У тебя хороший исходный материал, точно как у Биргитты, – сказала Сара, похлопала ее по кончикам пальцев и показала на один из стульев. – Не хочешь ничего другого, кофе или немного вина?
На мойке стояла открытая коробка южноафриканского мерло.
– Спасибо, и так нормально.
– Какой цвет ты предпочитаешь?
Анника села на деревянный стул и растерянно посмотрела на ряды маленьких бутылочек.
– Биргитта давно давала о себе знать?
– Твоя мать спрашивала то же самое на днях. Что происходит?
– Ты знаешь, что она приезжала сюда на прошлой неделе? – спросила Анника.
Глаза Сары Петтерссон расширились от удивления.
– Не может быть, – сказала она. – Тогда она пришла бы ко мне. Хочешь, чтобы я обработала твои ногти или?..
Анника попыталась расслабиться.
– Конечно.
– Я сделаю их немного более современными, – сказала Сара, взяла левую руку Анники и начала намазывать кутикулы желтым кремом. – Почему ты считаешь, что она была здесь?
– Роланд Ларссон видел ее около «Консума» в Мальмчёпинге в прошлую пятницу.
При упоминании Ларссона Сара поджала губы: у них были отношения, пока он не сошелся с Сильвией Хагторн из Меллёсы. Сара обрабатывала ногти Анники сильными быстрыми движениями. Жирный желтый крем блестел уже на кутикулах Анники и на правой, и на левой руке, сейчас Сара взяла в руку пилочку и принялась придавать ногтям элегантную округлую форму.
– Я не встречалась с Биргиттой с тех пор, как они переехали, хотя мы иногда болтаем по скайпу. Она, конечно, приезжала домой в сочельник, но тогда мы не виделись, я уезжала к матушке и ее сожителю в Бельгвикен. Ты не могла бы расслабить руку? Спасибо.
Анника только сейчас заметила, насколько напряжена, и позволила Саре притянуть к себе ее руку, теперь та удаляла ей кутикулы с помощью палочки, и это причиняло небольшую боль.
– Когда вы в последний раз общались, она не сказала ничего особенного?
Сара подняла на нее глаза, задумалась на секунду, но потом продолжила свое занятие. Она смочила ватный диск чем-то по запаху напоминавшим антисептик для рук и энергично вытерла крем, который недавно нанесла. Собака сидела и выла с другой стороны двери.
– Заткнись, Чарли! – крикнула Сара.
Собака замолчала.
– Мы разговаривали о лете, она собиралась приехать домой в отпуск, хотя не хотела жить у матушки, сама понимаешь, со Стивеном и крохой это не лучший вариант, поэтому мы обсуждали различные места, где можно снять жилье. Она собиралась связаться с Маргаретой Сванлунд, у той ведь есть маленький домик на приусадебном участке.
Анника наблюдала за выражением лица Сары: судя по всему, та была не в восторге от семейства Биргитты.
– Ты знаешь, почему Биргитта и Стивен переехали в Мальмё?
У Сары заиграли желваки на щеках. Движения, которыми она наносила лак, стали немного более скованными.
– А ты не в курсе?
– Мы не так часто общались, – сказала Анника.
– Да, ты даже не приехала на ее свадьбу.
Спасибо, что напомнила.
Ее сестра выходила замуж 20 января, в тот самый день, когда новоизбранный американский президент заступал на свой пост, что являлось для Анники, как для специального корреспондента в США, событием первостепенной важности. Для ее карьеры стало бы равносильным самоубийству поехать в Швецию только ради свадьбы, однако сейчас она сожалела, что не сделала этого. Она попросила извинения, но это не помогло.
– Сунь сюда руку, – сказала Сара.
Анника с удивлением посмотрела на ящичек, который Сара пододвинула к ней, странный предмет, напоминавший маленькую духовку из белой пластмассы. С сомнением она направила пальцы в отверстие в ней. Сара нажала красную кнопку с верхней стороны аппарата, и духовка наполнилась голубоватым светом.
– Насколько мне известно, Стивен считал, что Биргитта слишком много пила, – сказала Анника.
Сара ухмыльнулась и нанесла нижний слой лака на ногти другой руки.
– Швеция – пуританская страна, – заметила она. – Посмотри на Испанию, там люди пьют вино за обедом каждый день и живут столь же долго, как и мы. Нам вообще необходимо более спокойное отношение к алкоголю, так я считаю.
Сара, похоже, ничего не знала о пребывании Биргитты в больнице и тяжелом алкогольном отравлении.
Свет лампы погас, и мир стал чуть более серым. Чарли заскулил с другой стороны двери.
– Поменяй руку, – сказала Сара и нажала красную кнопку снова.
В то время как нижний слой лака затвердевал на правой руке, Сара принялась наносить разные краски на все ногти Анники, с головой уйдя в это занятие. Большой палец стал синим, указательный оранжевым, а затем левая рука засверкала всеми цветами радуги.
– Ты не в курсе, Стивен когда-нибудь был жесток с ней? – спросила Анника.
– Только однажды.
Слова Сары четко отпечатались у Анники в голове. Лампа погасла.
– И что случилось?
– Они были на каком-то празднестве и поссорились на пути домой. Он ударил Биргитту по губам, в результате чего одна из них треснула. Сейчас я положу верхний слой здесь, и все будет готово.
Анника снова поменяла руку.
– Что произошло дальше? Биргитта заявила на него в полицию?
– Нет, но она поговорила с Камиллой, соцработником. Стивену предъявили ультиматум: либо он пройдет специальный курс по снижению агрессивности, либо Камилла свяжется с полицией. И он ходил на терапию в течение полугода. Ну, как считаешь, разве это не красиво?
Анника растопырила пальцы и восхитилась работой Сары. В нескольких местах краска затекла наружу, но в целом все выглядело красиво и профессионально.
– Просто замечательно, – сказала она.
– Что касается Мальмё, это затея Стивена. На мой взгляд, слабость уступать идеям мужчины, сама я не из таких. Но для Биргитты явно было важнее изображать себя ядром семьи, чем жить, как она хотела.
– Тогда, пожалуй, она хотела уехать подальше от Хеллефорснеса, – сказала Анника, не в силах оторвать взгляд от своих ногтей.
Сара ухмыльнулась:
– Пожалуй, это не самое веселое место на земле, но оно устраивает меня и устраивало Биргитту тоже. С тебя пятьсот крон.
Анника чуть не поперхнулась. Сара заметила ее реакцию.
