– Это гораздо дешевле, чем у вас на площади Стуреплан, – заметила она укоризненно, – а я плачу налоги. Ты можешь получить квитанцию, если хочешь.
Стук в дверь заставил Сару резко подняться. Чарли громко залаял в гостиной.
– Это мой клиент, которому назначено на час, – сказала она в качестве извинения и исчезла в прихожей.
Анника положила пятисоткроновую купюру на мойку рядом с коробкой с вином, коротко поздоровалась с новым гостем, поблагодарила Сару и покинула дом на Таллвеген.
Маргарета Сванлунд, учительница рисования Биргитты, жила на Карлавеген, одной из маленьких улиц за магазином. Дома там были более старые, мама считала, что они не слишком хороши, ей больше нравились современные постройки, и лучше из кирпича.
Анника ехала по растрескавшемуся асфальту, поглядывая на творения архитектуры, мелькавшие за окном. Район напоминал Брому и Мелархёйден, но виллы здесь стоили в десять раз меньше, чем в стокгольмских пригородах. Цены на дома зависели от их статуса, желания поселиться в них, а сюда не рвался никто.
Анника припарковалась перед въездом на участок Маргареты Сванлунд, заметила какое-то движение за занавесками. Ее маленькую виллу построили еще в двадцатых годах прошлого столетия, она была светло-голубой, с ломаной крышей и белыми ставнями и с маленьким домиком на лесной опушке, покрашенным в коричневый и зеленый цвета. Краска местами отслоилась. Цветы на клумбах явно давно никто не сажал.
Анника вылезла из машины и заперла ее.
Учительница рисования была классным руководителем Биргитты в старших классах средней школы. Когда папа умер, она очень ей помогала. Мама любила выпить вина еще до этого печального события, а став вдовой, запила всерьез. На какое-то время она даже попала в больницу. Об этом Анника почти забыла. Это же случилось той самой весной, она лежала в обычном стационаре или в психушке? Анника не знала. Она спала у Свена месяц или два, Биргитту взяла к себе жить Маргарета. У нее даже имелась собственная крошечная комната на чердаке, с косым потолком и вязаным постельным покрывалом.
– Какая неожиданность, – приветствовала Аннику открывшая ей женщина, – вот так сюрприз!
Анника протянула вперед правую ладонь, рука учительницы оказалась сильной и теплой. Она постарела, ее волосы поддернула седина, спина немного согнулась под тяжестью лет, хотя глаза остались теми же самыми, умными и голубыми.
– Извини за вторжение, я не помешала?
– Да нет, я свободна сегодня. Проходи и садись, я угощу тебя кофе, как раз приготовила.
Анника заметила, что женщина передвигалась с трудом. Она приволакивала левую ногу и правой рукой опиралась на стену, когда поковыляла на кухню.
– Что случилось? – спросила Анника. – Тебе, похоже, трудновато ходить.
– Инсульт, – ответила Маргарета Сванлунд. – Как у твоей бабушки, хотя я выкарабкалась. Садись.
Она показала на кухонный стол.
Здесь всё все знали друг о друге и то, что Анника нашла свою бабушку на полу в Лукебю после удара, наверняка рассказывали повсюду неоднократно, хотя реже истории о том, как она убила Свена.
Анника выдвинула себе стул и села. Здесь все выглядело точно так, как сохранилось в ее воспоминаниях, только вроде как стало меньше. Она положила руки на блестящую поверхность стола и заметила вещи, которые не видела или не понимала, будучи ребенком. Кухня была тщательно отремонтирована с помощью старых технологий и материалов: вагонка, сосновый пол, по фактуре напоминавший бархат, после того как его десятилетиями мыли щелоком.
– Действительно забавно, что ты зашла, – сказала Маргарета. – Расскажи, как у тебя дела. Ты по-прежнему работаешь в газете?
Она поставила на стол две чашки, Анника узнала их, они были изготовлены в Хёганесе, у Берит были похожие.
– Пока да, – ответила она.
Маргарета налила кофе.
– С молоком или с сахаром?
– Черный, спасибо, – сказала Анника.
Маргарета не без труда опустилась на стул.
– И ты живешь с Джимми Халениусом?
– И его и моими детьми, – ответила Анника. – Я пришла спросить, не связывалась ли Биргитта с тобой в последнее время?
– Ты вторая, кто задает этот вопрос. Твоя мать звонила на днях и спрашивала о том же. Почему вы интересуетесь?
– Насколько я слышала, она собиралась снять твою избушку на лето, все так?
Пожилая женщина проницательно посмотрела на Аннику.
– Водопровод в ней замерз прошлой зимой, а у меня и мысли нет отремонтировать его, надо перекопать половину газона, поэтому я сказала, что она может приезжать и жить там, если есть желание, но без воды. Биргитта обещала подумать об этом…
– Это было давно?
– В начале мая, то есть примерно месяц назад.
– Она заезжала сюда на прошлой неделе?
– На прошлой неделе я ездила к своей сестре в Эребру, поэтому ничего об этом не знаю. – Глаза женщины сузились. – Может, тебе стоит прямо сказать, что, собственно, случилось?
Анника села прямо.
– Я не знаю, – призналась она. – Никто, похоже, не в курсе, где находится Биргитта. По словам Стивена, она ушла на работу в воскресенье утром и вечером не вернулась, но он лжет. Биргитта не была на работе уже две недели. Мне известно, что она приезжала сюда в Хеллефорс нес на прошлой неделе, она уволилась с работы и обманула своего шефа. Ты не знаешь, где она может находиться?
Маргарета Сванлунд посмотрела на нее, потом она поднялась и принесла тарелку с миндальным печеньем. Анника взяла себе одну печенюшку и откусила, на зубах она почувствовала орехи.
– Почему ты так уверена, что Биргитта была здесь? – спросила учительница.
– Роланд Ларссон видел ее в Мальмчёпинге в прошлую пятницу, и ее мобильный телефон зафиксировали здесь.
– Значит, она в розыске?
Анника кивнула и снова впилась зубами в печенюшку.
– Не стоит заранее настраиваться на худшее, – сказала Маргарета. – Когда я говорила с ней, она рассказала, что собирается приехать и поискать жилье на лето. Похоже, особо не рассчитывала на мою избушку: трудно ведь жить с маленьким ребенком без водопровода…
– Она сообщила, когда приедет?
Женщина покачала головой:
– Мы разговаривали о разных хуторах, где можно поселиться. Она спросила о Лукебю, бывшем доме твоей бабушки. Собиралась позвонить в Харпсунд и спросить, не сдают ли его. Ты знаешь, что он стоит пустой?
Волна злобы и зависти накатилась на Аннику. Биргитта не имела к Лукебю никакого отношения, она даже не любила его, Лукебю был ее местом.
– Догадываюсь, – произнесла она сдавленным голосом.
– Стивен и Биргитта снимали усадьбу Гаммель-Густавс несколько лет назад, но сейчас она продана семейству с детьми из Стокгольма.
