Она, значит, попыталась! Позвонила в Харпсунд еще до того, как Аннике пришло в голову сделать это!
– И какая у вас цена?
Она задержала дыхание, Пер листал бумаги.
– Дом с кухней на первом этаже, а также комнатой на втором, – сказал он таким тоном, словно барабанил наизусть. – Кроме того, есть гостевой домик с камином, кладовка, дровяной сарай, а также туалет. На хуторе нет электричества и водопровода, однако на приусадебном участке имеется родник. Контракт заключается на год с 1 апреля до 31 марта, арендная плата за квартал составляет 3850 крон.
Почти тринадцать сотен в месяц, хватало ли у нее денег на это?
– У тебя нет желания посмотреть все на месте? – спросил Пер.
– Спасибо, – Анника огляделась, – но я очень хорошо там все знаю, поскольку выросла на хуторе.
– Ты, пожалуй, смогла бы поделить аренду со своей сестрой, – предложил Пер. – Тогда вы получали бы удовольствие от жизни в Лукебю вдвоем. Места там просто фантастические.
– Я подумаю об этом, – сказала Анника.
Тринадцать сотен в месяц.
В ее новой жизни в качестве «вольного художника», пожалуй, было бы трудно мотивировать такие расходы перед ревизором. Зачем ей понадобилось иметь хутор у озера в Сёдерманланде для выполнения своей работы?
В худшем случае, наверное, пришлось бы взяться за задание для газеты «Хеллефорснес аллеханда».
Она отошла от окна и села на ступеньки крыльца.
Побывала ли Биргитта здесь на прошлой неделе? Может, она тоже заглядывала в кухонное окно и обнаружила отсутствие клеенки, половика и ангела на стене?
Почему Стивен солгал о том, когда она исчезла?
Она взялась за телефон снова.
Стивен ответил сразу же.
– У тебя есть новости? – спросил он.
– В какой-то мере, – сказала Анника и посмотрела в сторону старого скотного двора, он сильно накренился, казалось, мог обрушиться в любой момент. – Полиция отследила мобильный телефон Биргитты. Ее не было в Мальмё на прошлой неделе, она находилась в Хеллефорснесе. Ты знал это?
На другом конце линии надолго воцарилась тишина, Аннике даже показалось, что связь прервалась.
– Стивен? – сказала она.
– Что она делала в Хеллефорснесе? Она сейчас там?
– Стивен, ты можешь рассказать, что на самом деле произошло, когда Биргитта исчезла?
Он закашлялся. Она услышала музыкальную заставку детской программы на заднем плане.
– Ты встречалась с ней? – поинтересовался он.
– Нет, – ответила Анника. – Я сейчас в Хеллефорснесе и искала ее, но не знаю, куда мне ехать дальше. Ты должен рассказать мне, что случилось, иначе я не смогу помочь.
Она слышала его дыхание в трубке, молча ждала ответа.
– У нее был рецидив, – сказал Стивен. – В выходные две недели назад.
Анника посмотрела на небо, тучи быстро затягивали его, в результате вода в озере Хушён стала стального цвета.
– Она пошла в бар после работы, – продолжил он. – Когда заявилась домой, мы чертовски поругались. Я ужасно испугался, что она сорвется снова, она кричала, что я все время контролирую ее и шпионю за ней…
Анника задумалась.
– Это было в ночь на воскресенье?
– Она дала о себе знать во вторник, поведала, что ей стыдно. Просила прощения несколько раз и сказала, что хочет побыть одна какое-то время.
Анника беззвучно схватила воздух открытым ртом, принуждая себя не злиться.
– Ты разговаривал с ней?
– Дини, ты не могла бы уменьшить громкость немного? Я не слышу телефон… О чем ты спросила?
– Ты разговаривал с ней? Музыкальная заставка зазвучала тише.
– Нет, она прислала эсэмэс.
Это сходилось с результатами отслеживания телефона.
– Почему ты ждал две недели, прежде чем поднял тревогу?
Она сама услышала, каким резким тоном говорила. Он громко сглотнул.
– Она просила меня ничего не говорить. Сказала, что хотела подумать и что ей надо связаться с тобой.
– Почему? Чего она хотела от меня?
– Я не знаю.
– Папа, – услышала Анника детский голос на другом конце линии. – «Пингу» закончился.
– Ты можешь подождать немного? – спросил Стивен в трубку.
– Конечно.
Звук удара резанул ее по уху, когда Стивен положил телефон, чтобы пойти помочь дочери с телевизионной программой. Неужели она только тем и занималась, что смотрела одно и то же целыми днями?
– Описание, которое ты дал мне, – сказала Анника, когда он вернулся. – Относительно одежды на ней, значит, оно тоже не соответствовало истине?
Он закашлялся снова.
– Она отправилась в бар прямо с работы, на ней были магазинная рубашка и ее коричневая куртка…
Анника задумалась на мгновение.
– Когда ты говоришь «сказала», то имеешь в виду «написала»? Ты разговаривал с ней?
– Я пытался позвонить, она ответила, что я должен дать ей передышку.
– Она ответила с помощью эсэмэс? Про передышку?
– Папа…
– Ты можешь подождать немного, Дини, я сейчас…
Сильный порыв ветра растрепал Аннике волосы.
– Почему ты решил поднять тревогу именно в этот понедельник?
– Из-за художественного общества, – сказал он. – Биргитта рисовала всю весну, надеясь поучаствовать в экспозиции, двое парней оттуда пришли к нам в воскресенье и посмотрели ее работы.
– И каков результат?
– Собственно, повезло, что ее не оказалось дома. Парни наболтали кучу всякого дерьма, они якобы были сильно разочарованы, не хотели видеть их на своей выставке. Биргитта постоянно говорила об этом, была уверена, что они оценят ее вещи, она никогда не пропустила бы этого. Что-то дьявольское случилось, я знаю.
– Ты звонил ей на работу?
– Они сказали, что не могут переключать разговор на кассы.
– И ты не сходил туда?
Девочка что-то сказала на заднем плане, Стивен на время отложил телефон в сторону.
– Ты знаешь, чем она занималась в Хеллефорснесе? – спросил он, когда вернулся.
– Она сидела в автомобиле и спала, в «форде» или «ниссане», перед «Консумом» в Мальмчёпинге в прошлую пятницу.
– Спала?
– Она, скорее всего, приехала с кем-то. У тебя нет никаких догадок, о ком может идти речь?
Стивен не ответил. В трубке опять воцарилась тишина. Анника сидела неподвижно, смотрела на воду, слушала шум ветра в верхушках сосен.
