– Все страннее и страннее, – сказал Оллантайр. – Это Даэмар… Даэмар. Но на чем… он едет?
– На пауке. Верхом!
– Это, скорее всего, Эстайн, – выговорил Тайтингиль и неожиданно усмехнулся: – Эстайн, которого ты оставил под стражей Даэмара. Кто сетовал, что все смешалось в мире Эалы? То ли еще будет!
– Не так плохо все у нас с тобой, а, рогатый братец? – Эльфийский лучник внизу, под скалой ткнул быкоглава локтем в могучий бок, забранный стальной пластиной. – Смотри, если влезть к тебе на загривок, я смогу удачнее стрелять…
– Хорошо бы удачнее стрелять. Пауки едят тела, – сказал Котов, ни разу не муркнув. – Лучше не оборачиваться туда, где мы уже прошли… и где остались трупы. Пауки едят и растут. Прямо на глазах.
Растут.
В белых перламутровых пуговках зажигается отсвет разума.
Жвалы, покрытые кровью, пенятся ядом…
– Где же твоя надежда, Тайтингиль? – нетерпеливо сказал Оллантайр. – Где огонь? Где Мастер Войны, который больше не дракон? Что за повелитель пауков нам противостоит? А может быть, он и ведет паучье войско на нас? О, как нужен Мрир сейчас, что же он мешкает!..
Котов открыл рот, чтобы снова заступиться за жабоньку – и в этот момент золотой паук последним скачком запрыгнул на скалу к Оллантайру и Тайтингилю.
– Мама! – вскрикнул орк, на всякий случай замахиваясь секирой.
– Опусти оружие, орк! Он сказал, желает помочь! – выкрикнул Даэмар, стекая с твердой хитиновой спины. – Он сказал, что знает врага… знает того, кто встал во главе пауков…
Волосы лесного стражника были встрепаны от долгой езды и колкого сухого ветра, скулы покраснели и облупились.
– Это лучший брат, – проскрипел золотой паук, заглядывая странными белыми глазами в лицо Тайтингиля. – Лучший брат, особый, сильный. Он сказал… слушаться его. Я могу не слушаться. Я, Эстайн.
Глава 27
Эстайн
Внутри металлической громадины что-то заскрежетало, и застывшие на несколько тысяч лет наружные створки ангара медленно разошлись.
Транспорт пополз по причалу, попутно выпуская тупые широкие атмосферные крылья.
Мастер Войны, слишком маленький, в приталенном алом платье, вышитом золотом, утонул в кресле, пристегнутый широченными ремнями. Рассчитанные на криданцев, ставших за много столетий скальными орками Эалы, для более миниатюрных пассажиров эти кресла казались бездонными.
Лицо генерала звездной империи Гертай, да сияет вечно ее Белое Солнце, было искажено зловещей радостью и подсвечено на манер огоньков новогодней елки пультом. Некоторые датчики и мониторы мерцали, указывая на то, что бортовые источники энергии и сервисы хоть и продержались такую прорву лет, находятся на последнем издыхании.
Мастер чиркнул ногтем, скосился на Алину.
– Полетит. Я заставлю. Держитесь.
Алинка и Ольва с громадными плазменными пушками, смирные и суровые, сидели тихо. Ольва пару раз раскрыла было рот, узнать, где Лантир… и закрыла его – решив не мешать мужчине со звезд делать его дело.
Иргиль неотрывно смотрел в небольшой иллюминатор, забранный толстой металлической оплеткой; у Даниила разбежались глаза, он с восхищением глядел то на мать, двумя руками удерживавшую громадный бластер, то на Мастера Войны, то на Алинку…
Девушка в ответ скорчила ему постную рожу, и эльфинит потупился.
– Войска союзников атакуют. Хорошо, – сообщил Мастер Войны, стискивая ладони на массивных рычагах штурвала.
Корабль летел, трясясь и завывая. Гул и вибрация заставили Иргиля втянуть голову в плечи; Даня, наоборот, вытянул шею…
– Антигравитационной тяги почти нет. Плохо. Плазмы тоже мало… но довольно, чтобы сжечь тут все. Я атакую. Союзники поймут… и начнут отходить. Будет очень легко понять.
Тонкие руки хищно сжались на рычагах.
– Во славу Империи.
И транспортный корабль, ухнув вниз почти с самой маковки Храма Жизни, выровнялся и полетел… сперва горизонтально, а затем, запрокинув квадратное рыло к небу, начал подъем.
Пассажиры сглотнули, возвращая слух ушам и желудки на свои места…
Мастер Войны меж тем, рыкнув пару слов на наречии, которого не слышала Эала, снова развернул бот, уронил его вниз и пропахал черные паучьи ряды огнем из хвостовых дюз. Выглядело это, будто на почти остывшие, почерневшие угли плеснули водки… или абсента.
– Кобра! Кобра! – с восторгом закричала Алина, узнав фигуру высшего пилотажа.
– Дракон, – выговорил Мастер Войны, разворачивая транспорт. – Дракон, красный…
Мамочки! – ахала Ольва, прилипшая к иллюминатору. – Красота какая… ужас! Эй! Там вымпелы… эльфийские вымпелы. Осторожнее! Наиллирис… Виленор! Оллантайр!
– Пусть отступают, – Мастер Войны негромко рычал, – пусть отступают все, это моя война…
– Они отступают, но они не могут отходить со скоростью… твоей корабли! Пауки окружили каждую из пришедших армий…
– Я буду точен, – и острые зубы разноцветно взблеснули. – Я не ошибусь.
Тонкие пальцы играли по непривычно широкой панели управления, рассчитанной на другие форму и размер руки. Из шести плазменных двигателей Мастер Войны виртуозно подключал нужные, чтобы добиться поставленной им цели. Он снова и снова бросал корабль, сложными маневрами выжигая пауков. Золотое и белое, бурое и серое тем временем спешно оттекало от черного эпицентра угольно-непроглядного смертельного котла, в который превратилась долина перед Храмом Жизни. В какой-то момент все механизмы десантного бота отключились, свет в салоне погас… но пилот, казавшийся совершенно обезумевшим, резко вщелкнул громадный ключ в разъем активации запасных батарей – и криданский корабль снова выровнялся.
– Союзники разбились на клинья, – белые глаза не моргали, а зрачки сжались в нитки и чуть пульсировали, – под дюзы не лезут… Тайтингиль, витязь… хорошие воины… криданцев не жалко… но их не отделить, все перемешались, все…
– Дядя Котик тоже криданец, – тихо выговорила Алина, но Мастер не слушал ее сейчас.
Индикатор топлива сначала горел желтым, потом стал мигать, налился красным, но Мастер давил и давил на гашетки, выжимая резерв до последнего. Корабль взревел и ухнул вниз. Пилот ругнулся и выправил махину прямо над живым ковром из пауков, разворачивая ее носовой частью внутрь громадного корабля, в тьму его гигантского про лома.
Даниил видел, что ритмичные атаки пауков прекратились – управление армией восьминогих было потеряно. Теперь это было обычное бегство с обугленного поля боя.
Тем временем бортовые пушки, доселе спавшие, очнулись и ударили внутрь огромного металлического яйца, разбитого тут в незапамятные времена – и полость криданского корабля-колонизатора превратилась в полыхающий ад. Внутреннее убранство Храма Жизни скальных орков, каким бы оно ни было на протяжении столетий, перестало существовать.
