Радость новой жизни.
– Я никогда не смотрел в эту сторону, не искал причины тут. Но теперь я понял… – выговорил витязь – и неожиданно порывисто обнял оруженосца. – Да! Ты прав! Нить уходит от меня в тот мир, где осталась моя женщина… и где зачато мое дитя. И раз так… раз так, Котяра, – мы обязаны победить. И обязаны вернуться.
– Ну конечно, ну…
– Теперь послушаем, что скажет мудрец.
Во тьме коридора, внизу, под лестницей легким ветерком прошелестела чья-то одежда.
Тайтингиль мельком коснулся плеча волшебника и произнес слова приветствия. Темные круги у глаз делали сейчас великолепного эльфа похожим на изнуренного человека. Мрир, напротив, излучал бодрость и здоровье. Он оказался рослым, осанистым мужиком в возрасте, с положенной волшебнику бородой и пышными седыми волосами, слегка примятыми шляпой характерного островерхого фасона.
Котяра заулыбался, протягивая руку. Он привык, что его любили, – там, в московской жизни.
– Пр-риятно познакомиться, я Дима. Ой, вы настоящий волшебник же, как из Гарри Поттер-ра…
Мрир руку не принял, лишь перебросил посох из ладони в ладонь. Повернул голову и вполголоса сказал что-то Лантиру. По тому, какие эмоции проявились на лице черноволосого стражника, орк сразу понял – так, как в Гарри Поттере, не будет. Никакого сливочного пива и тыквенного сока, максимум – авада кедавра.
Радость от открытия восхитительной тайны состояния Тайтингиля улетучилась. Он чуть растерянно глянул на витязя, но тот уже будто закаменел лицом, глядя на Мрира.
«Общаются, – понял Котяра. – Невербально. Ну нельзя словами, что ли, поговор-рить? Тай вымотан и так. Р-ре-беночек будет, р-ребеночек же!»
Снова настроить себя на бескрайний позитив не получалось. Опять заныло раненое плечо.
– Пойду я, – сказал он нарочито громко и подмигнул Гленнеру, который тоже выглядел довольно напряженным. – Вы, уважаемый, пойдемте тоже. Вот Лантир-р, он молодой, р-расторопный. Он поможет гостю р-распо ло житься.
Стражник гневно поджал красивые губы, орк почувствовал себя чуточку отомщенным.
– Я покалечен, но не так уж стар, – едва слышно выговорил Гленнер вдруг. Он чутко смотрел на Тайтингиля, щурясь и как бы что-то прикидывая, примечая.
– Мудрые вправду обойдутся нынче без нас, – добавил калека. – Наше время придет. Попозже, Кот… Котов.
Беседа была долгой. Тайтингиль обстоятельно рассказывал все, что сумел узнать о другой складке Эалы; об орке и о звездном воителе, о Цемре и полчищах пауков, обнаруженных в труднодостижимых Серых Россыпях, где невозможно сражаться конным и тяжело делать это пешим. И только паукам, восемь ног которых могут возносить их по камням вертикально, – паукам там самое место…
Мрир слушал внимательно, иногда спрашивал, уточнял. И охотно расправлялся с холодной дичью и сырами, с вином и хлебом, с овощами и сладкими осенними фруктами.
Разговор затянулся. Которая уже по счету беспокойная, бессонная ночь. Тени под глазами эльфа пролегли глубже, и вот уже на острое колено капнула первая багряная капля, другая…
– Там будет нужен огонь, Мрир, – говорил Тайтингиль, с досадой прижимая пальцами нос, – огонь твоего посохапоможет истреблять нечисть. Знаешь, в той складке Эалы мой оруженосец использовал плаз-ма-трон…
Маг улыбался, и от глаз его лучиками бежали морщинки, а крепкая, хотя и несомненно старческая рука твердо сжимала посох. Нешуточного размера меч стоял у дверей.
– Славно у тебя тут слободские готовят, витязь… Благодарю за прием, благодарю за рассказ твой. Я и сам шел посмотреть, что за напасть гложет наш славный мир. Она серь езна, да. Выступим прямо с утра, Тайтингиль. До рассвета.
До рассвета оставалась пара часов.
– Прямо с утра, маг.
Эльф смотрел в глаза волшебника, не отводя взора. Смотрел. Но Мрир больше не говорил ему ничего голосом и не спрашивал бессловно. Только звенела напряженная тень, исходящая от мага: беда, великая битва, опаснейший враг, опаснейший, небывалый…
– Светлейший, – наконец выговорил Мрир. – Не откажешь мне, старику, в своем знаменитом гостеприимстве? Я хотел бы переночевать у тебя в покоях… Мне нужно собрать силу. Да и тебе не повредил бы отдых. Но ты воин, ты привычен к лишениям, а я старик.
Напряженное лицо Гленнера чуть заострилось при этих словах. Тайтингиль кивнул, медленно поднялся, промокая кровь. Провожать Мрира не требовалось, тот не хуже хозяина знал, где и как расположиться на ночлег, однако Лантир не мог не проявить вежливости и проследовал за ним.
Ложиться спать на полтора часа было бессмысленно. Витязь подумал, прихватил пару бутылок вина и отправился на излучину реки. Удивительное новое знание, которое он все же утаил от Мрира и в которое не до конца поверил сам, – заставляло сердце беспокойно биться, сильнее натягивая нить, которая уходила в неведомо далекую складку Эалы, к крохотному яркому зернышку новой жизни.
Спустя небольшое время позади присевшего прямо на песке Тайтингиля выросла огромная остроухая глыба.
– Ты нор-рмально?
Эльф кивнул.
– Непривычно.
– Я всегда очень предохранялся, – доверительно сообщил орк. – Я девочек бер-рег. Хотя на самом деле дети – это клево! Вот у эльфийки и двер-рга – могут быть?
Тайтингиль глянул остро, во тьме блеснули белки глаз.
– От тебя не укроется ничто… такое. Ее любимый, ее муж погиб много лет назад. Обычная история для эльфов. Теперь она с Ирриком Вайманном, несколько лет они…
– Встречаются? – подсказал Котяра.
Эльф кивнул.
– Да, и я предпочитал не думать об этом. Эльфийка и дверг. Эльф… и человеческая женщина… Тихо, Кот. Сейчас они придут сюда.
Через несколько ударов сердца из темноты появились тонкий силуэт Ринрин и дверг рядом с нею.
– Что станешь делать? – прямо спросила Ринрин. – Тебе нельзя в бой, а Гленнер говорит, вы уговорились с Мриром выступать на рассвете. – И протянула эльфу лоскут тонкой ткани – вытереть кровь с лица.
– Я немного иной нынче, – выговорил Тайтингиль. – Попытаюсь обратиться к утренним звездам и реке. Мне нужно собрать силы. И добрый сон помог бы, но я согласен с Мриром – времени у нас нет.
– Отряд пойдет за тобой – любым. Но такой, как сейчас, ты падешь, светлейший, – сказал Вайманн. – Я не из тех двергов, которые будут юлить вокруг да около, я называю вещи своими именами. Из боя тебе дорога – в Чертоги Забвения.
– Я отринул Чертоги, – тихо сказал Тайтингиль. – Отдал благодать Альгваринпаэллиру в обмен за помощь.
Дверг сощурил цепкие глаза.
– Тогда ты умрешь, витязь. Думаю, ты понимаешь это.
Котяра уже темпераментно вдохнул и приподнялся, чтобы возразить этим жестоким словам, возр-разить, но…
