– Сдавайтесь! – прорычал Каменная Башка. – Вы в нашей власти!
Трое канадцев попытались выстрелить, но намокшие мушкеты уже никуда не годились. Бросившись на носовую часть судна, они схватились за топоры.
Казалось, предатель уже был в руках Каменной Башки, когда канадцы, подхватив упавшего предводителя, взлетели по вантам и взобрались на салинг на самой верхушке мачты.
– Китовьи потроха! – выругался бретонец. – Подлец бежал, а у нас нет пригодных мушкетов. Этот метис проворней обезьяны с африканского побережья. Ну, Малыш Флокко, что ты на все это скажешь?
– Эти канадцы что-то затеяли, Каменная Башка, – отвечал юноша. – Они побросали мушкеты и схватили топоры. Судя по всему, только и ждут команды своего главаря.
– Они не посмеют к нам подобраться! – отвечал вооруженный топором бретонец. – Напасть на нас, на моряков! Они же настоящие олухи!
– Смотри, как бы самому не оказаться в дураках! – предостерег его Малыш Флокко. – Пока ты чешешь языком, разбойник, что устроился на салинге, будто чайка, уже перезаряжает мушкет!
– Ты что же, испугался этого попугая?
– Ты же знаешь, что канадские охотники славятся своей меткостью.
– Китовьи потроха! Неужто я и впрямь совсем из ума выжил?
Резко вскочив, боцман властно приказал товарищам:
– Все на ют! Выкатывайте из трюма бочки с мукой и салом и возводите заслон. Ноги в руки и за дело!
– Да ты командуешь, как настоящий адмирал!
– Я и есть адмирал, – внушительно произнес бретонец. – Любая ошибка может стать последней. Вперед!
Проворные, как белки, корсары мигом перемахнули через мостик и очутились на корме.
Возможно, братья-наемники не слишком хорошо говорили по-английски, однако мало кто мог тягаться с ними в ловкости. Немцы в мгновение ока добрались до трюма и вытаскивали на палубу бочки с припасами, поспешно сооружая баррикаду.
Тем временем Малыш Флокко поспешил к штурвалу: бурные волны озера Шамплейн швыряли корабль из стороны в сторону, словно щепку, ледяной ветер свистел среди снастей, а небо заволокла густая пелена тумана.
Казалось, шторм вот-вот разразится в полную силу.
Одним мощным рывком Каменная Башка вырвал нактоуз из основания и, прикрывшись им, принялся наблюдать за Попугаем, как он прозвал Дэвиса, – единственным противником, которому удалось не промочить мушкет и потому самым опасным.
Страдая от жестокой качки, злополучный метис изо всех сил старался удержаться на салинге, пытаясь перезарядить ружье.
Задача была не из легких: мачта дрожала и гнулась под ударами ветра, трепавшими срезанный парус.
Но боцман понимал, что рано или поздно Дэвис справится с задачей и тогда корсарам несдобровать, ведь канадцы и вправду считались непревзойденными стрелками.
Каменная Башка перекатил три-четыре бочонка к штурвалу, прикрыв от пуль управлявшего парусником Малыша Флокко, а сам поскорее укрылся за баррикадой, которую так быстро соорудили силачи-немцы.
– Эй, Дэвис! – прокричал боцман. – Что, зарядил свое ружьишко?
– А как же! Только вас и поджидаю! – отвечал предатель.
– И кого же ты задумал пристрелить первым?
– Кого, как не вас! Мне нужны письма.
– Да ты рехнулся!
– Напротив, господин боцман. Мой разум трезв, как никогда, а рука крепка.
– Ба! Полно бахвалиться! У тебя, должно быть, это самое расстройство, помешательство, как же его… Малыш Флокко, подскажи, ты же у нас ученый! Как там его?..
– Письмешательство в острой форме, – отозвался юноша и резко крутанул штурвал, уводя корабль от бегущей прямо на него огромной волны.
– Тысяча бретонских колоколен! Молодец мальчишка! Видать, ваши священники помозговитей тех, что из Иль-де-Ба! Если твой учитель еще не помер, надо будет одарить его кошелем серебра!
– Вот уж не знаю! Он и тогда-то был стар как мир!
– Каменная Башка! – закричал Дэвис, которому наконец удалось зарядить мушкет. – Вы сдаетесь?
– А я тебя о том же спросить собирался! – воскликнул бретонец.
– У меня заряженный мушкет!
– Поздновато ты его зарядил, приятель. Пока мы возводили баррикады, ты, словно чайка, рассиживался на верхотуре, а теперь уже слишком поздно! Нас не достать.
– Ну до чего же вы проворны.
– Да ведь мы моряки, а не простые лодочники или лесники вроде вас!
– Будь вы хоть демоны из преисподней, а я перестреляю вас, как воробьев! – крикнул Дэвис в бессильной ярости, пытаясь взять боцмана на прицел. – С меня довольно!
– А уж с меня и подавно, дружок.
– Я стреляю!
– Ну так стреляй.
– Я отправлю вас на тот свет и заберу письма.
– Опять приступ письмешательства! Плохо дело!
– Поберегитесь! Вам предстоит иметь дело с канадцами, которым нет равных и в перестрелке, и в рукопашной!
– Тридцать тысяч бизоньих рогов! Да этот попугай заливается не хуже соловья, а, Малыш Флокко?
– Настоящий кенар! – поддержал его юноша, не спуская глаз с метиса.
– Я стреляю! Стреляю!.. Стреляю!.. – вне себя от гнева, кричал Дэвис.
– Раз… два… три… – пробормотал Каменная Башка. – Не ровен час, эта скотина прострелит бочонок с солеными окороками или раскрошит своими пулями наши галеты.
– Или поднимет целую бурю муки! – расхохотался Малыш Флокко.
– Будь осторожен, сынок!
– Да ведь передо мной целая стена из бочек!
– Не высовывайся. Канадцы стреляют без промаха!
Укрывшись за баррикадами вместе с двумя невозмутимыми немцами, друзья продолжали переговариваться. Братья-наемники знали, что Каменная Башка не из тех, кто легко отступает, – им не раз пришлось видеть его в деле и в Бостоне, и на Лонг-Айленде, и в Нью-Йорке. Каких только шуток весельчак-боцман и его верный Малыш Флокко не сыграли над англичанами! Боцман мог выйти победителем из любой заварухи, даже без помощи баронета Маклеллана и команды «Громовержца».
Бретонец вольготно растянулся на палубе под прикрытием нактоуза, когда Ульрих, младший из двух братьев, резко дернул его за рукав.
– Чего тебе? – спросил его боцман.
– Папаша! Отнофо канатца польше не видать!
– Может, его волной смыло. Или он изволил спуститься в каюту!
– Ф такой-то момент? Пыть не мошет, папаша!
– Отвяжись, приятель! Мое дело – следить за мушкетом Дэвиса.
Казалось, Попугай, как окрестил метиса боцман, никак не мог решиться на выстрел.
Шторм становился все сильнее, волны одна за другой захлестывали палубу, швыряя судно из стороны в сторону, а мачта раскачивалась от ветра. В подобную бурю и самый меткий стрелок не смог бы попасть в цель.
