– А сами подсадили к нам на борт достопочтенного Дэвиса! – невесело ухмыльнулся Малыш Флокко. – Жаль, мы раньше его не раскусили!
– Похоже, мерзавец пользовался полным доверием Вашингтона и баронета Маклеллана, – произнес Каменная Башка, выпустив три внушительных колечка дыма. – Хотелось бы мне знать, как добраться до форта без лодки и проводника.
– Мы не из тех, кто легко сдается.
– Это ты мне говоришь, Малыш Флокко? Я еще не настолько стар и не намерен возвращаться в Нью-Йорк, поджав хвост, так и не передав письма Арнольду и Сен-Клеру. Одна беда – мы окружены врагами и шпионами, а корабль дал течь.
– Что, если англичане и правда собираются отбить у американцев все форты?
– Так сказал Дэвис, а уж кому и знать, как не ему.
– Так, значит, не исключено, что нас схватят до того, как мы успеем достигнуть Тикондероги, и тут же повесят на рее какой-нибудь бригантины. Вот это перспектива!..
– Пока нас никто не схватил.
Бретонец вытряхнул трубу, глотнул пива и поднялся, чтобы еще раз взглянуть на пылающий вдали костер.
Снова поднялся сильный ветер, и на озере всколыхнулись высокие волны.
Недолгой передышке пришел конец. На озере вновь разыгрался шторм, и гигантские валы, грохоча, обрушились на корабль.
Каменная Башка достал карманные часы. В сумерках ему с трудом удалось разглядеть, который был час.
– Десять вечера: до рассвета еще далеко. Плохо наше дело…
К нему подбежал взволнованный Малыш Флокко.
– Каменная Башка! – воскликнул он. – Вольф только что доложил, что по палубе до самого трюма стелется дым! Кажется, он идет из носовой части!
– Пожар на борту! Но кто мог поджечь корабль?
– Что, если это тот самый канадец?
– Тысяча колоколен! Мало нам бури, так еще и пожар! Эти подлецы задумали сжечь наше судно! Что может быть хуже?
– А ведь у нас на борту даже насоса нет!
– Сам знаю. Может, он и был, да этот мерзавец Дэвис выбросил его, когда купил корабль.
– Что же нас ждет? Неужели мы взлетим на воздух?
– Запасы пороха на корме. У нас еще есть время до тех пор, пока огонь не доберется до каюты. Однако нельзя терять ни минуты, а то поджаримся или потонем!
– Что ты собираешься делать?
– Спустить на воду плот. Черт подери! Надо было соорудить его, пока озеро на время успокоилось! А теперь, может, уже слишком поздно! А все-таки нужно попытаться доплыть до берега. Топоры у нас есть, ящики и бочки тоже – за чем же дело стало?
Тем временем оба немца, наскоро оглядев расположенный на носу судна кубрик, к которому уже подбирались первые языки пламени, помчались к боцману.
– Папаша, – проговорил запыхавшийся Ульрих, – канатцы подожгли корабль! Весь трюм в огне!
– А мы только сейчас это заметили! – воскликнул Каменная Башка. – Так, значит, разгорается пожар!
– Какое там, папаша! Пожар тавно разгорелся! Трюм пылает фофсю!
– Брат говорит прафду, – подтвердил Вольф. – Огонь быстро пожирает судно.
– Как по-твоему, удастся нам его потушить?
– Слишком поздно. Бочки с керосином уже загорелись!
В бессильной ярости ударив себя по лбу, Каменная Башка схватил топор, бросился на корму и принялся крушить возведенную баррикаду из ящиков.
– Быстро! Строим плот!
– Если еще не поздно, – уныло проговорил Малыш Флокко.
В кромешной тьме, вздымая крутые валы, неистовствовал шторм. Волны с ревом разбивались о скалы, и, казалось, только безумный мог решиться спустить на воду плот в подобную ночь.
Корабль, севший на скалу, будто рыба на крючок, все еще держался под ударами ветра и огромных волн, однако огонь с каждой минутой охватывал его все больше и больше.
Моряки живо взялись за дело, вырубая крупные куски фальшбортов и связывая между собой ящики и бочонки, чтобы соорудить небольшую платформу.
Каменная Башка – канонир, плотник и мастер на все руки, переживший немало кораблекрушений и соорудивший на своем веку множество плотов, – командовал своими товарищами и приколачивал друг к другу любые деревяшки, которые могли держаться на плаву.
Тем временем из-за волн, непрестанно захлестывающих палубу, затея становилась почти невозможной.
К счастью, вода проникала и сквозь люки носовой части судна, заливая кубрик и трюм и тем самым несколько замедляя распространение огня.
Корабль заволокло зловонным черным дымом, характерным при возгорании сала и керосина. Время от времени ввысь возносился сноп искр, которые ветер тут же уносил вдаль, будто брызги падающих звезд.
Из трюма доносился зловещий шум. Должно быть, одна за другой лопались пожираемые пламенем бочки с маслами и горючим.
Пока его товарищи сооружали плавучую платформу, Каменная Башка подобрал высохшие мушкеты канадцев, поспешил в каюту и, задыхаясь от дыма, вытащил два ящика с боеприпасами.
– Готово? – спросил боцман, поспешно вернувшись на палубу, пока порох не взорвался у него в руках – искры уже летели из кормового люка.
– Готово! – отозвался Малыш Флокко. – Правда, не поручусь, что нам удастся добраться до берега, не вымокнув до нитки.
– Вот и поглядим! Ну-ка, ребята, наподдайте! Спускайте плот да держите канаты покрепче! А я позабочусь о боеприпасах. В этих местах они на вес золота!
– А что, разве мы не фозьмем с собой съестное? – спросил вечно голодный Вольф.
– Не стоит с ним возиться! Мы не успеем и притронуться к еде, прежде чем волны унесут наши запасы прочь. Да и дичи в лесах хватает.
Товарищи принялись осторожно, чтобы их не унесло волнами, спускать вниз бочонки и ящики, а затем и сами спрыгнули на выступавшую из воды в нескольких метрах от корабля череду скал.
Они оказались на мелководье, однако, судя по размерам бурунов, бьющих о скалы, впереди глубина была немалой.
Стойко выдерживая удары буйных волн, товарищи, стоя по пояс в воде, накрепко связали между собой бочки.
Как морякам удалось соорудить плот в такой сильный ураган, они и сами не смогли бы объяснить.
Опасаясь, как бы их не смыло волнами, друзья растянулись на привязанных поверх ящиков и бочонков досках, когда все судно целиком озарила вспышка взметнувшегося пламени. В тот же момент грянул взрыв, от которого закачались прибрежные сосны.
– Подлецы! – вскричал Каменная Башка. – Да они же взорвать нас хотели! Видать, тот канадец, что так внезапно испарился, заложил в трюме мину! Когда Дэвис сообразил, что ему не отнять у меня письма, он решил отправить нас всех к праотцам!
Вокруг стало светло как днем. Несмотря на захлестывающие взорванный парусник волны, языки пламени продолжали пожирать остов корабля.
