– И всегда выходили сухим из воды, не так ли? – с набитым ртом заметил торговец.
– За эти годы меня изрядно поцарапало картечью, однако до сих пор ни одному мерзавцу не удалось отправить меня в преисподнюю, чтобы пополнить команду Вельзевула! – воскликнул Каменная Башка. – У нас, бретонцев, крепкие головы и толстые шкуры. Плакали ваши запасы съестного, мсье Риберак.
– Да уж вижу, – не отрываясь от трапезы, отозвался торговец. – Пусть себе горят, ничего не поделаешь.
Из-за стен хижины вырвались языки пламени, обдавая все кругом снопами искр.
Две-три минуты спустя послышался оглушительный шум. Это загорелись запасы пороха, и склад взлетел на воздух.
7. Укротитель медведей
Гигантское облако дыма окутало хижину, на несколько мгновений скрыв бледное, будто заледеневшее, зимнее солнце. Огонь распространялся с неслыханной быстротой и вскоре от склада остались лишь пылающие головешки.
По лесной чаще разнесся едкий запах дыма и горящего сала. Бушевавший огонь, несомненно, подпитывало и спиртное из разбитых взрывом бутылок.
Орудийные залпы затихли: англичане берегли снаряды до следующего боя.
Каменная Башка и его товарищи с грустью глядели на беснующееся пламя, которое уже было не потушить.
– Красномундирники добились-таки своего, – бросил бретонец, обернувшись к разволновавшемуся торговцу. – Вот увидите, теперь они станут палить по нашей сосне, о которой стало известно их офицеру. Мы остались без убежища, а шторм скоро разойдется вовсю.
– Ничего, полых стволов здесь немало, – отвечал Риберак; в рассеянности он уронил на землю галету и даже не заметил. – Меня больше волнует, что англичане откроют на нас охоту. Сомневаюсь, что маркиз поверил, будто в лесу скрываются американские полки.
– Вот и я беспокоюсь об этом, – признался бретонец. – Чтобы тысяча солдат скрывалась здесь без единого артиллерийского орудия!.. Пустое бахвальство! Поглядим, что у них на уме. Мсье Риберак, есть в окрестностях другие склады?
– Был один, миль за пятьдесят отсюда, да только индейцы давно его разрушили.
– Ба! Я и позабыл, что краснокожие заодно с англичанами. Похоже, мой седой скальп в опасности.
– Может, они и не снимут с нас скальпы, ведь я сам их завербовал. Возможно, я смогу заставить их повиноваться.
– Как далеко они могут находиться?
– Не исключено, что они ближе, чем вы думаете. Эти залпы уж наверняка заставили их поторопиться. У дикарей отличный слух.
– Неужели мы позволим им объединиться с англичанами?
– Если это случится, нам конец. Необходимо найти вождя ирокезов и помешать англичанам встретиться с краснокожими. Вам придется забыть о том, чтобы переправиться через Шамплейн и добраться до крепостных стен Тикондероги.
– Сам знаю. Эта собака-маркиз не пожелал подарить мне шлюпку. А что нам делать с секретарем маркиза? Повесим его?
– Это было бы бессмысленной жестокостью, – отвечал Каменная Башка. – Мы возьмем его с собой. Кто знает, возможно, он еще нам пригодится, пусть маркиз и бросил его на верную смерть. Баронет Маклеллан ни за что не пошел бы на такое, не то что злобный и спесивый мерзавец-маркиз.
– Вы правы, – произнес слышавший их беседу господин Оксфорд. – Этот подлец недостоин моей преданности. Как он мог оставить меня на верную смерть, даже не попытавшись спасти!.. А ведь я прослужил ему двадцать пять лет!
– Надеюсь, теперь вы встанете на нашу сторону и уже не будете жертвовать собой ради этого человека, – сказал ему Каменная Башка. – Вы англичанин?
– Нет, фламандец.
– Значит, и вы можете побороться за независимость Америки. Такой сторонник нам не помешает. Фламандцы всегда славились своей храбростью, и вы, надеюсь, ничем не уступаете своим соотечественникам.
– Мой отец был полковником.
– Значит, в ваших жилах течет достойная кровь. У вас будет шанс показать, чего вы стоите.
– Я буду исполнять свой долг. Я рожден не для того, чтобы прислуживать этому господину. Теперь я считаю себя свободным от обязательств перед ним, и вы можете положиться на мою верность вашему делу. Добавлю, что мне многое известно.
– Вы говорите о военной стратегии королевской эскадры?
– И не только, – отвечал господин Оксфорд. Его лицо вновь омрачилось. – Если…
Однако в этот самый момент загремели английские пушки. Бригантина вновь открыла огонь. Два цепных ядра срезали верхушку знакомой читателю полой сосны, и та с шумом обрушилась на землю.
– Что я говорил! – произнес Каменная Башка. – Сами видите, англичане стреляют горящими ядрами, чтобы лишить нас и второго убежища. Поднимается ветер, кора старых сосен покрыта смолой, и скоро весь лес будет объят огнем. Мсье Риберак, необходимо поскорее отыскать вашего индейского приятеля…
– Белого Карибу, – подсказал торговец.
– Вот славное имечко! Должно быть, этот вождь скачет быстрее коня.
– Ни одному из воинов не удавалось обогнать его.
– Вот это ноги! Это тебе не африканские страусы!
Один за другим прогремели восемь пушечных залпов, и на глазах наших героев старая сосна превратилась в ослепительный столб пламени.
– Ах этот их чудо-канонир! – не сдержав восхищения, воскликнул Каменная Башка. – Дважды этот человек срезал мачту нашего славного «Громовержца» в тот самый миг, когда баронет уже готов был отдать приказ идти на абордаж и освободить Мэри Уэнтворт. Чтоб его черти унесли! Мсье Риберак! Собирайте провизию, и в путь. Здешний воздух не идет нам на пользу.
– Не будем терять времени даром, – сказал торговец. – С полсотни англичан может высадиться на берег в любую минуту.
Старая сосна пылала как факел: английские ядра с математической точностью продолжали бить прямо по ней. Из полого ствола, будто из жерла вулкана, вырывались языки огня.
Каменная Башка со злостью ударил себя по лбу, вырвал чуть ли не клок из своей косматой бороды и произнес:
– Идти против них сейчас – самоубийство. Теперь нам уже не застать их врасплох, и барабанами больше не испугать.
– Нам все же нельзя бросать барабаны, – сказал Риберак. – С их помощью я призову индейцев.
– Что ж, это не такой тяжелый груз, – согласился боцман. – А немцы пусть понесут оставшуюся еду.
– Этой провизии нам хватит на пару дней. Ну а потом придется охотиться на медведей.
– А их здесь немало, – сказал Риберак. – Как-то я всего за неделю пристрелил четырех.
Облако едкого смолянистого дыма почти заволокло хрупкое укрытие. Огонь уже охватил соседнюю сосну. По ее стволу стекал кипящий сок.
От хижины остался лишь пепел, а окружавшие ее деревья ярко пылали.
