– А что будет с «Громовержцем»?
– Он снова остался без мачты! – со вздохом воскликнул Каменная Башка. – Что за злой рок преследует наш бедный корвет! И всегда-то сбивают нам грот-мачту! Почему не рею, не бушприт, не верхушку фок-мачты?
– Зато с нами американские корабли.
– Да, и они защищают корвет, но не нас с тобой, любезный прохвост! Уж больно они тяжеловесны, чтобы угнаться за фрегатом. Это лучшее судно из всех, что лорд Хау привел в Бостонскую бухту!
Не успел он произнести эти слова, как заскрипел тяжелый засов и обшитая железом дверь отворилась. В кладовую вошли двое мужчин со светильниками в руках.
– А! Приятель Пивное Брюхо! – весело воскликнул старик-боцман. – Пришли, чтобы нас повесить?
– Пофесить, дорогие друзья? Никогда! – отозвался Ульрих. – Я нафсегда помнить сардельки, пифо, фунты и что я фам обязан моя шизнь.
– Не мне, а бостонскому палачу, приятель!
– Тем, что я жиф и снофа уфидеть брата, я обязан фам!
– А, так тут и ваш братец? С чем пожаловали? Создается впечатление, вы что-то затеяли. – Обернувшись к Малышу Флокко, боцман добавил: – Ты только глянь на их физиономии!
– Не больно-то веселые, – отозвался марсовой.
– Друзья, слушайте фаш друг Ульрих. Сначала поешьте. Англичане фас обидели, но мы с братом о фас позаботимся.
– Заканчивай со своим акцентом, Ульрих, – сказал Каменная Башка. – Ужасно действует на нервы. Фас, фас…
Рассмеявшись, молодой наемник достал из глубоких карманов сухари и два куска солонины: все свежее продовольствие англичане давно съели за время долгого плавания в поисках безопасной гавани.
– Я всегда говорил, что ты славный парень, хоть и немец, – сказал боцман. – Давай все сюда! У нас во рту и крошки не было со вчерашнего вечера!
– Еще я принес фот это, – сказал Вольф, протягивая корсарам две початые бутылки.
– Тысяча колоколен! Вот это роскошь! Держу пари, такого изобилия и за столом у маркиза Галифакса не водится! Только как мы будем есть в кандалах?
Поставив светильник, Вольф достал тяжелую связку ключей и мигом освободил пленников от оков.
– А не застанут нас? – спросил бретонец.
– Я фаш тюремщик, – ответил Вольф.
– Таких любезных тюремщиков я еще не видал!
– Послушайте, что я фам скажу…
– Так говорите, а мы пока погрызем ваши сухари и отведаем гнилого мяса! – сказал Каменная Башка, вовсю работая челюстями. – Только без акцента, ради всего святого!
– Попробую… Меня к вам послала госпожа, мисс маркиза Галифакса…
– Она знает, что мы здесь?
– Я ей обо всем рассказал, – отвечал Вольф.
– И?..
– Вам нужно бешать. И мисс бешит с вами. Она сказала, что скорее бросится в океан, чем проведет еще хоть день в обществе маркиза.
– Бежать с женщиной! Это будет нелегко, друг Вольф.
– Эти пьяницы-англичане ничего не заметят! Мы с братом обо всем позаботимся.
– А вы не боитесь, что вас самих вздернут на самой высокой рее за такие проделки?
Братья переглянулись.
– Оставляя родину, мы не надеялись вернуться. Фойна есть фойна, – со вздохом отвечал Вольф.
– Вот так мóлодец! Такого бы и в Бретани оценили по заслугам! – воскликнул Каменная Башка, с чувством пожав руки обоим немцам.
– И когда мы бежим? – спросил он.
– После полуночи, когда сменятся вахтенные, – ответил Вольф.
– Вы добудете шлюпку?
– Шлюпку, орушие и съестное, – отозвался наемник. – Положитесь на нас.
– Превосходно! Найдется у вас две-три понюшки табаку?
– Есть один открытый сверток.
– Гром и молния! – воскликнул Каменная Башка. – Да двух таких молодцов в самой Бретани не сыщешь! Давай сюда табак, приятель, моя трубка ждет!
– Фот, господин.
– Что ты на это скажешь, Малыш Флокко?
– Говорю, бретонцам всегда везет.
– Вот и я так считаю, – простодушно отвечал боцман, заправляя свою старинную трубку.
Выдув разом едва ли не полбутылки дешевого кислого вина, он выпустил облако дыма.
Вскоре два брата покинули корсаров, пообещав вернуться после полуночи.
– Вот повезло, так повезло, Малыш Флокко! – воскликнул Каменная Башка. – Боюсь, однако, что бежать с мисс Уэнтворт нам будет нелегко…
– Зато как счастлив будет капитан, когда мы вернем ему невесту!
– Придержи коней, приятель: мы даже из трюма фрегата пока не выбрались. Нам предстоит немало опасностей, кто знает, что может случиться.
– Что-то ты растерял всю отвагу!
– Это ты мне? Смотри же, я уже не в кандалах и готов одарить тебя увесистым подзатыльником!
– Меня? Твоего малыша-бретонца?
– Тебя, шалопай! Я научу тебя, как испытывать мое терпение! Уж больно часто ты забываешь, что я старший по званию!
– Впредь я это запомню, Каменная Башка, обещаю, – насмешливо отозвался Малыш Флокко.
– Ах ты, мошенник! Оставь наконец свои шуточки!
– Ты так вопишь, что нас, верно, и на палубе слышно! Как бы не пришлось снова примерить кандалы! Стоит тебе разозлиться, и ты уже ревешь, будто морской слон!
– Ты прав, – с улыбкой отвечал боцман. – Бывает – но крайне редко! – что я веду себя неблагоразумно.
Вытряхнув из трубки пепел, он вновь набил ее, глотнул дешевого вина, которым вполне можно было бы заправлять салат, и уселся в углу, дымя трубкой и бормоча себе под нос. Малыш Флокко тем временем примостился на полу, решив урвать хоть пару часов сна. Море, должно быть, слегка успокоилось: фрегат уже не качало из стороны в сторону. И все же волны с шумом бились о борта корабля, вызывая легкую убаюкивающую качку.
Куда направлялись англичане? Возможно, фрегат вновь присоединился к эскадре лорда Данмора? Или команда фрегата решила спасаться в одиночку? Вот что хотел бы знать Каменная Башка.
Наемники все не показывались, боясь, как бы их не застали за дружеской беседой с опасными корсарами, приговоренными к смертной казни.
Даже Каменная Башка, убаюканный качкой и монотонным поскрипыванием пиллерсов, задремал с потухшей трубкой в зубах, когда дверь наконец распахнулась и на пороге показался несколько растерянный Вольф.
– Надефайте кандалы! Быстро! – сказал он, доставая из кармана связку ключей.
– Вахтенные сменились? – спросил Каменная Башка, легонько пнув продолжавшего храпеть Малыша Флокко.
– Маркиз вызывает вас на допрос.
– Вставай, Малыш Флоко! Пойдем послушаем, что хочет нам сказать этот прожженный мерзавец.
