Зная обыкновения этих птиц, Каменная Башка решительно вскинул мушкет, хоть и не был уверен в том, что порох остался сухим.
– Что, решил составить морякам компанию? – воскликнул он. – Где мертвецы, там и эти проклятые канальи.
Прицелившись, он выстрелил.
Шум выстрела потерялся в рокоте моря. Порыв штормового ветра подхватил подбитого в полете ягнятника и бросил в море.
Не обращая внимания на острые камни, бретонец побежал вперед. Через пятнадцать-двадцать шагов он оказался на очередной ложбине из водорослей, способной вместить нескольких человек.
В нише раскинулось тело, очертания которого показались ему знакомыми.
– Ульрих! – воскликнул бретонец. – А где же Малыш Флокко? Но позаботимся пока о немце.
Боцман бегом вернулся к вельботу, подхватил чудом уцелевшую бутыль можжевеловой водки и помчался обратно к бедняге-немцу, который, казалось, был совсем плох.
– Эй, приятель! – воскликнул он.
Услышав знакомый голос, наемник приоткрыл сначала один глаз, потом другой и наконец сказал:
– А! Папаша! Мне плохо!
– Хребет сломал?
– Вроде бы нет.
– Значит, пустяки! Малыша Флокко не видел?
В ответ раздался заразительный смех. Ловкий, как белка, марсовой, отряхиваясь, поднялся с зеленого ложа.
– Ничего не сломал, парень? – спросил его боцман.
– Ты разве не знаешь, что бретонцы из Ле Пулигена гибкие, как рыбы? – отозвался юный моряк.
– Бретонца разве что из пушки можно прикончить.
– А с лодкой что?
– Разбита вдребезги.
– Так мы застряли на этих рифах?
– По крайней мере, на какое-то время.
– И как же мы выживем?
– Об этом пока можешь не волноваться. Как видишь, я вооружен, а на вельботе остался еще один мушкет. На обед можем отведать альбатроса, которого я только что прикончил. Держу пари, мясо у него жесткое, как у осла с Пиренеев, однако нам не до жиру. Идти можете?
Ульрих и Малыш Флокко переглянулись и, собравшись с силами, похромали за боцманом.
Пять-шесть минут спустя они оказались у лодки. Моряки тут же прочесали вельбот и были счастливы, обнаружив чудом уцелевший бочонок пресной воды.
– Предлагаю перекусить, – сказал Каменная Башка.
11. Таинственный корабль
И правда: чтобы хоть немного прийти в себя после многочисленных злоключений, едва не отправивших друзей на корм акулам, поесть было нелишним.
Снова полил дождь, и море заволновалось. Волны плотной стеной подходили к берегу и одна за другой с грохотом разбивались о рифы.
Малыш Флокко и прихрамывающий немец развернули парус, закрепив его на концах весел, чтобы укрыться от непогоды под небольшим тентом. Боцман распотрошил корзину с припасами, конечно не рассчитывая найти там парочку окороков, но надеясь хотя бы на сардельки. Однако в корзине не было ничего, кроме испорченной и жесткой как подошва сушеной трески. Помимо этого, Вольф положил в корзину галеты да несколько литров прокисшего вина.
– Негусто, черт возьми! – пробормотал доблестный бретонец, усевшись на покрытую водорослями землю под импровизированным тентом. – С такими запасами долго не протянешь. Судя по всему, фрегату тоже угрожает голод. Вот так так! Ах да, у нас же еще есть моя птичка! Целых пятнадцать килограммов жесткого мяса!
Оставив товарищей разбивать лагерь, Каменная Башка, перепрыгивая с камня на камень, добрался до тушки громадного альбатроса, покрытого пушистыми перьями.
– Это оставим на потом, – сказал боцман Малышу Флокко, бросив к его ногам тело птицы. – Скоро мясо немного размягчится и станет повкуснее. К столу, друзья!
Под нескончаемый рокот бьющихся о скалы волн товарищи уселись под тентом и принялись глодать треску и каменные галеты. Хорошо, что у них были крепкие зубы, а то не удалось бы отгрызть ни кусочка.
– Неплохо бы сейчас наловить кальмаров и морских угрей! – сказал Каменная Башка, который, удобно устроившись на мягком фукусе, с удовольствием слушал, как дождь барабанит по недавно обретенной самодельной крыше. – Вот так и сидел бы вечно! Океан бесится уже несколько недель. Малыш Флокко, сбегай-ка за вином!
Не желая признаваться, что у него все тело ноет после крушения лодки, храбрый юноша с готовностью повиновался. За неимением штопора Каменная Башка достал кортик и вдруг изумленно воскликнул:
– Бузи!
– Скорпионье вино? – спросил немец, вспоминавший бутылки хозяина таверны с некоторым содроганием.
Искоса поглядев на него, боцман принялся крутить в руках бутылку с золоченой пробкой. Вдоволь насмотревшись, он повторил:
– Бузи! Настоящее бузи! Тысяча колоколен! Узнаю пробку!
– Бузи! Бузи! Пли! – принялся горланить Малыш Флокко, словно отдавая команду невидимым канонирам.
Каменная Башка с презрением поглядел на него:
– Кричишь, как гусыня, а сам и не знаешь, что за вино в этой бутылке, черт знает как оказавшейся на английском фрегате. Этот виноград растет лишь в Шампани, а под скудным лондонским солнцем его не найти.
– Шампанское? Да быть того не может!
– Говорят тебе, из самого настоящего винограда «пино-нуар»!
– Бузи! Бузи! – бормотал юный марсовой. – Кто такой этот Бузи? Адмирал или генерал?
– Разве твой отец никогда не давал тебе отведать самого знаменитого бретонского вина? Шампанское из Бузи – это божественный нектар, и стоит оно целое состояние!
– Стало быть, прежде чем заделаться моряком, ты был настоящим ценителем вин?
– Мой дед…
– Началось!
– Когда рыбы в прибрежных водах стало маловато, мой дед работал на виноградниках Реймса. Какие бутылки он приносил домой! Пробки так и вылетали!
– Открывай!
– А бокалы! Ведь пена выльется наружу!
Боцман снял матросскую шапку, чтобы зажать ею бутылку, и одним ударом кортика сбил горлышко.
Выращенное на глинистых берегах Марны вино, искрясь и пенясь, полилось наружу, но боцман тут же закрыл горлышко шапкой.
– Слышишь, как шипит? Вот это музыка! Сколько раз мой дед давал мне послушать эти чудесные звуки!
– Скорпионы! – воскликнул наемник.
– Да-да, сок божественных скорпионов! – отозвался боцман.
Он убрал матросскую шапку и, приложившись к бутылке, стал пить с такой жадностью, что его товарищи на какое-то мгновение испугались, достанется ли им хотя бы глоток.
– Неужто это настоящее шампанское? – спросил Малыш Флокко.
– Оно самое! Истинное бузи, точно такое же, каким поил меня дед!
