– Не скрою, дело рискованное, но нам к опасностям не привыкать. Ульрих, возьми-ка жареную медвежью лапу, и в путь!
– Еще одно слово, – сказал юный марсовой, когда немец отправился за жареной лапой, которая уже начинала портиться.
– Ну говори, плут ты этакий.
– А как же сэр Уильям?
– О нем пока не волнуйся. Уверен, что вскоре мы его повстречаем. А сейчас мне необходим тот, кто все нам расскажет. Знаешь ли ты, куда направится маркиз Галифакс, когда фрегат снимут с мели? На север, а может, на Антильские острова? В Нью-Йорке пылает война, и маркизу не захочется пропустить последние сражения. Доволен теперь?
– Да, Каменная Башка, – отвечал марсовой.
– Тысяча колоколен! Ноги в руки и выходим на охоту.
– Лагерь талеко? – спросил немец.
– Около мили отсюда, – отвечал боцман. – Прогуляемся по сосновому бору… Разве плохо? Если будете болтать, я разожгу свою трубку и никуда с вами не пойду!
Не успели они двинуться дальше, как с немалым изумлением и даже страхом наши герои услыхали поблизости барабанную дробь.
– Англичане! – обернувшись к боцману, прошептал немец.
Каменная Башка жестом приказал ему молчать.
– Я знаю, что это за звуки. Англичане здесь ни при чем.
– Но ведь это же барабаны! – воскликнул марсовой.
– И кто, по-твоему, в них бьет?
– Барабанщик, кто же еще!
– Это рыба-барабанщик! В местных прибрежных водах их полно. Они похожи на гигантских угрей и весят более тридцати килограммов. Я сам их видал пару раз.
– Признаюсь, эта рыбешка меня немало напугала. Я уж было решил, что мы окружены англичанами, – сказал Малыш Флокко.
– Да, в здешних лесах вы услышите немало странных звуков, но не давайте себя запугать, – продолжал боцман. – Например, тут есть птицы, которые поднимают адский гам.
Они снова двинулись вперед. Мягкая, податливая почва слегка пружинила под ногами.
– Каменная Башка! Что это за земля такая?
– Да просто вековой перегной тысячи тысяч сосновых иголок, – отозвался боцман.
– А мы не провалимся?
– Можешь не беспокоиться.
Под аккомпанемент барабанной дроби трое друзей продолжали идти вперед, держась поближе к берегу и не спуская глаз с фрегата. В огромном лесу раздавалось эхо тысяч странных звуков: кричали джунглевые петухи, дерущиеся за самок. Эти необычные птицы в изобилии обитают в лесах Флориды и Каролины, где становятся излюбленной мишенью охотников из-за необыкновенно вкусного мяса. Эти пернатые прекрасно поют, и темными ночами их завораживающе-зловещие концерты слышно на расстоянии трех миль. Эти ночные концерты неизменно заканчиваются дракой между ревнивыми певцами, и немало искалеченных острыми вражескими шпорами петухов так и остается лежать на поле боя.
– Вот это гвалт! – воскликнул Малыш Флокко. – Что это за существа такие?
– Говорю же, птицы! Джунглевые петухи! Они весят больше двух килограммов, и у них по четыре крыла: два обычных и два под клювом. Если соберешься поохотиться на такого петуха, берегись: этим тварям неведома жалость! В северных колониях важные господа даже устраивают петушиные бои. В Нью-Йорке бойцовый петух стоит немалых денег.
Трое приятелей продолжали шагать вперед до тех пор, пока, уже около полуночи, не увидели огни лагеря англичан.
В то время как матросы трудились на фрегате, морская пехота вместе с маркизом и частью военачальников разбила лагерь на пляже, решив заодно пополнить запасы пресной воды и продовольствия. Где же было находиться светловолосой госпоже, как не в лагере?
– Тысяча колоколен! – воскликнул боцман, остановившись как вкопанный в трехстах шагах от лагеря. – У меня идея!
– Идея, достойная бретонца из Иль-де-Ба? – насмешливо спросил его Малыш Флокко.
– Не перебивай, мальчишка! Здесь я адмирал. Так или не так?
– Так, Каменная Башка.
– Хорошо же. Признаюсь, до сих пор я вел себя как последний осел.
– Неужто тебе не помогала думать легендарная трубка твоего деда?
– Сто тысяч колоколен! Да дашь ты мне закончить? – вскинув кулак, воскликнул Каменная Башка.
– Продолжай, папаша, – сказал немец.
– Фрегат крепко сидит на мели и не выйдет в море еще несколько дней. Отчего бы нам его не поджечь?
– Поджечь? – эхом откликнулся удивленный марсовой.
– Поджечь! Ты что, оглох?
– Но зачем нам уничтожать фрегат?
– Англичане не смогут выйти в море. Им придется остаться здесь вместе с мисс Уэнтворт, а мы спокойно сядем в шлюпку и отправимся на поиски баронета.
– Но где нам его искать?
– Сердце мне подсказывает, что мы его найдем!
– Разве твое сердце никогда не ошибалось?
– Ни разочка! – важно ответил старик-боцман. – Я свое сердце знаю. И лучше доверюсь зову сердца, чем здравому рассудку. Когда у англичан не будет фрегата, баронету останется лишь приплыть сюда да перебить их на месте.
– И кто же подожжет корабль?
– Кто? Кто?! Конечно я, тысяча колоколен!
– Нет уж, Каменная Башка, доверь это мне!
– Доверить такое дело мальчишке!..
– Да ведь я бретонец!
– Папаша, – сказал наемник, – а я разве ни на что не гожусь? Ты спас мне жизнь, и я твой должник.
– Вот это настоящие храбрецы! – воскликнул растроганный боцман. – Будь я бабой, так уже рыдал бы в три ручья. Случай самый подходящий. Шлюпки с матросами шныряют от берега к фрегату и обратно. Никто и не заметит, как мы всходим на борт. Они, верно, нас уже и не узнают!
– И потом, все моряки на одно лицо, – сказал Малыш Флокко, снимая куртку.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь поджечь проклятый корабль, что причинил столько горя нашему капитану.
– А если тебя схватят?
– Повесят, и ладно. Настоящий корсар не боится смерти.
– Хоть ты не из Иль-де-Ба, но ты настоящий смельчак! – сказал старик. – Вот так удальцы эти юные моряки! Дорогой мой, не нужно наступать на пятки старикам.
– Папаша, на фрегате мой брат, – сказал немец. – Я найду его, а потом подожгу корабль!
– Ты даже не знаешь, на борту он или в лагере! – ответил Каменная Башка. Поразмыслив немного, он решительно объявил: – Идем все вместе, и будь что будет! Взойдем на фрегат со стороны кормы и будем передвигаться вдоль борта с помощью штуртроса, а дальше посмотрим. Кто знает, не представится ли нам шанс похитить юную леди! Прячьте карабины и припасы: в таком деле они нам не помощники. И хватит болтать!
