Миг – и два цепных ядра с математической точностью срезали грот-мачту «Громовержца». Высокая мачта закачалась и, разбив фальшборт, рухнула на палубу. Резкий порыв ветра бросил корвет прямо на отмель. Казалось, проклятый фрегат вновь победил.
Увидев, что корабль накренился под тяжестью обрубка мачты, корсары вооружились топорами, чтобы разрубить ее и сбросить в море.
– Каменная Башка! Каменная Башка! – отчаянно кричал Корсар. Град ядер и бомб крушил флортимберс и фальшборта. Сквозь пробоины в трюм хлынула вода. – Спаси нас!
– Я здесь! – громко отвечал бретонец. – Вот тебе, загадочный и несравненный канонир!
И он дал выстрел с расстояния около четырехсот метров.
Грохот выстрела затих, и на борту «Громовержца» послышались ликующие крики: наконец-то и фрегат получил свое. Цепные ядра бретонца сбили грот-мачту англичан, заставив корабль остановиться.
– Слава Каменной Башке! – взревели корсары, забыв, что их судно обездвижено и не может идти на абордаж.
Снова загрохотали боевые орудия. Свинец и картечь свистели в воздухе. Однако, в то время как фрегат еще мог, сбросив упавшую мачту, уйти в море, неподвижному, лишившемуся мачты и севшему на мель корвету приходилось нелегко.
Бесстрашные корсары отчаянно сражались. Железный голос баронета перекрывал грохот орудий:
– Дать бортовой залп! Огонь, мои храбрецы!
Палуба была усеяна телами убитых английской картечью, но доблестные моряки продолжали сражаться.
Ядра оставляли дыры в обшивке корабля. Вода заполняла трюм корвета, поднимаясь к батарейной палубе. Мало-помалу севший на мель корвет погружался в воду, но и англичанам победа обходилась дорого. Рангоут фрегата был разнесен в щепки, бушприт срезан метким двойным выстрелом Каменной Башки, а в днище судна было полно пробоин. И все же фрегату повезло больше. Англичанам удалось установить вместо мачт пару реев с прямыми парусами, и фрегат пошел прочь, уходя за скалы.
Еще около часа корабли обменивались залпами, но они были слишком далеко друг от друга, чтобы попасть в цель.
– Тысяча колоколен! – воскликнул, снова избежав гибели, неуязвимый боцман. – Пробил последний час нашего «Громовержца»! Наш круиз окончен на песчаной отмели.
– И это после такого доблестного боя! – сказал Малыш Флокко, который взобрался на лафет тяжелого абордажного орудия, чтобы лучше разглядеть фрегат.
– Мы им показали, но и они едва не сделали из нас отбивную. А наша юная леди все еще в руках проклятого маркиза.
Внезапно донесся крик:
– Человек за бортом!
Моряки кинулись к разбитому штирборту: человек, казалось спрыгнувший с фрегата, изо всех сил плыл к корвету.
– Не стрелять! – прокричал Корсар, увидев, что несколько человек вскинули карабины. – Посмотрим, кто это!
В это время фрегат маркиза скрылся за скалами, войдя в очередной канал. Но, набрав полный трюм воды, он не мог уйти далеко.
Корсары во все глаза глядели на таинственного пловца, который, вместо того чтобы бежать от неприятеля, стремился попасть на вражеский корабль.
Кто бы это мог быть? Какой-нибудь американский пленный, который, воспользовавшись сумятицей битвы, решился на побег? Однако на пловце была треуголка английского морского пехотинца.
На мгновение остановившись на песчаной отмели, чтобы перевести дух, беглец снова прыгнул в воду и быстро поплыл к корвету.
Внезапно Ульрих закричал:
– Это ше мой брат!
– Вольф! – воскликнул Каменная Башка.
– Папаша, это он, это он!
– Что он тут забыл?
– Подождем, неугомонный болтун, скоро узнаем, – сказал ему Корсар.
– Наверное, вы правы, капитан, – сказал боцман, который подчинялся только Корсару.
Все шлюпки были разбиты, и старпом распорядился сбросить с корабля веревку.
– Фольф! Фольф! – во весь голос кричал немец. – Пратишка!
– Ульрих! – отвечал ему подплывший под самый корабль брат.
Корвет затонул уже почти до самых шпигатов. Ульрих подбежал к брату и крепко его обнял.
– Оставь его пока мне! – приказал ему баронет. – Наговоритесь позже. Полагаю, Вольф, что ты, рискуя жизнью, бросился с фрегата в море не только для того, чтобы поприветствовать брата.
– Нет, сэр, – отвечал тот. – Меня послала к фам фаша невеста.
Корсар побледнел, но потом щеки его залились румянцем.
– Тебя послала Мэри! – с трудом проговорил он. – Она жива? С ней все в порядке?
– Да, сэр. Она велела мне сказать, что все ее мысли только о вас.
– Чего она хочет? Должен ли я продолжать попытки ее освобождения?
– Да, и поскорее, сэр! Фрегат направляется в Нью-Йорк, и, как только они ступят на землю, маркиз насильно принудит мисс Уэнтворт стать его шеной.
– Кто тебе это сказал?
– Он сам! Он поверял мне фсе свои тайны.
– Но как разбитый фрегат сможет попасть в Нью-Йорк? – спросил мистер Говард.
– Англичане сооружают плот на случай, если встретят дружественные суда!
– Мистер Говард, – в тревоге спросил баронет, – что вы посоветуете предпринять?
– Последуем примеру англичан и построим плот, чтобы догнать их, пока они не скрылись.
– С помощью плота?
– Конечно. Надеюсь, капитан, это будет великая гонка!
– Мой бедный корвет! – тяжело вздохнул Корсар. – Будь ты на ходу, я бы мигом расквитался с англичанами, а моя Мэри была бы в моих объятиях… Но не будем отчаиваться. Нью-Йорк близко, и там, доблестно защищая штат от адмиралов Хау и Клинтона, сражается генерал Вашингтон… Каменная Башка!
Храбрый бретонец и его неразлучный спутник Малыш Флокко тут же возникли подле капитана.
– Возможно ли из обломков этого корабля соорудить плот, способный удержать всех нас?
– Материала достаточно, сэр Уильям, но нам придется бросить орудия.
– Я на них и не полагался. И потом, опасно держать на плоту пушки… Чума и ад! Мне вновь не удалось вернуть мою Мэри! Но я не опускаю рук.
– И я, – сказал мистер Говард. – Мы оставили позади американские суда. Если нам снова удастся повстречаться, маркизу конец.
– Я надеюсь на это, – ответил Корсар.
Баронет и мистер Говард взобрались на обрубок срезанной на уровне марса грот-мачты.
– Должно быть, фрегат не видно из-за высоких скал, – сказал баронет. – Если бы только застать их врасплох, пока они не спустили плот на воду!..
– Нужно поторопиться, капитан, – сказал старпом. – Если ничто нам не помешает, к полуночи мы сможем снова пуститься в путь.
