Богемец, сидя неподалеку, прислушивался к разговору без видимого интереса, однако по знаку Вольфа сразу же подошел к их столику.
– Послушай, знаешь ли ты маркиза Галифакса?
– Он прибыл дня три тому назад, но я знаю его еще с давних времен, – отвечал богемец.
– А женат ли он, не знаешь?
– На той прекрасной девушке, которую, как говорят, он похитил из отчего дома? Еще нет, но ходят слухи, через пять-шесть дней он сыграет пышную свадьбу. По этому случаю маркиз приказал украсить часовню Святого Иакова.
Друзья взволнованно переглянулись и несколько мгновений не знали, что сказать. Разом осушив стакан дешевого испанского вина, чтобы немного прийти в себя, Каменная Башка раскурил свою старую советницу-трубку и, в упор уставившись на богемца, спросил:
– Ты уверен, что свадьба состоится через пять-шесть дней?
– Такие ходят слухи, сержант. Говорят, что из владений Галифакса было прислано приданое для его будущей супруги.
– Триста тысяч бизоньих рогов! – воскликнул бретонец и в ярости ударил кулаком по столу. – Мы подоспели как раз вовремя, чтобы разнести Санди-Хук ко всем чертям! Если сэр Уильям не воспользуется моментом, когда в крепости остался такой слабый гарнизон, он потеряет свою невесту навеки! Где находится эта часовня?
– На полуострове Дарк, недалеко от линии укреплений. Это в конце Уэльского побережья, прямо на прибрежной полосе. Теперь это у нас единственная часовня, вторую американцы разнесли во время бомбежки… Но почему вас так интересует свадьба маркиза Галифакса?
Выпустив несколько колечек дыма и набрав воздуха в легкие, Каменная Башка отвечал:
– Нам поручено передать светловолосой госпоже свадебный подарок от ее отца – испанского джентльмена.
Хитро прищурившись, богемец недоверчиво улыбнулся, однако сказал:
– Скажите мне прямо, чем я могу быть полезен моему дорогому другу Вольфу.
– Об этом я расскажу тебе позже, – отвечал Вольф. – А пока приготовь нам постели.
– Сейчас здесь должен пройти патруль.
– С патрулем мы сами разберемся, – сказал боцман, сунув в руку богемца монету. – Принеси бутылки и ни о чем не беспокойся. Не арестуют же они своего же сержанта, черт подери! Я намерен угостить своих друзей выпивкой.
– Закрой двери, а мы переждем в другой комнате, – сказал Вольф.
– Придется! – отвечал богемец. – Англичане стали чересчур подозрительными! Им повсюду мерещатся шпионы.
– Несите бутылки, – упрямо повторил боцман.
Высокий, как померанский гренадер, и сильный, словно гризли, богемец поторопился принести целую корзину, полную бутылок. Затем он подхватил Вольфа за локоть и отвел его в сторонку. Пока двое бретонцев и Ульрих курили и пили, составляя один за другим дерзкие планы, старые друзья живо переговаривались о чем-то в углу.
Вдруг дверь распахнулась, и в залу вошел английский сержант. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Следом за ним показались двое солдат-шотландцев. Богемец нахмурился и, гневно взмахнув рукой, пробормотал:
– И надо же было им явиться именно сейчас!
Поприветствовав Каменную Башку, сержант сухо сказал ему:
– Время возвращаться в казарму.
– Я тут ставлю выпивку моим немецким друзьям, и мы намерены пить, пока не опустошим все бутылки… Не желаете ли присоединиться?
– Разве что на десять минут, – отвечал англичанин. – Мы равны по званию, и я должен вас уважить.
– Ну же, хозяин, пошевеливайся! – скомандовал боцман.
Богемец, казалось, был недоволен и все же предпочел повиноваться, а англичанин и двое шотландцев сели за стол и немедля накинулись на щедро предложенную выпивку.
– Вы, кажется, что-то отмечаете? – спустя несколько минут спросил англичанин, казалось уже позабывший о казармах Санди-Хука.
– Нет, приятель, мы тут побились об заклад. Я сказал, что через пять дней маркиз Галифакс женится на синеглазой девушке со светлыми волосами. А поскольку я выиграл, за выпивку платят мои друзья.
– Вы были правы, – отвечал англичанин. – Мне доподлинно известно, что церемония состоится в четверг.
Боцман почувствовал, как лоб его покрылся холодной испариной. Тем не менее он продолжал притворяться, будто доволен, что выиграл пари.
– Так, значит, в четверг, товарищ?
– Секретарь маркиза поручил мне организовать церемонию и разослать приглашения.
Каменная Башка едва скрывал отчаяние. Теперь ему и его товарищам предстояло о многом поразмыслить. Успеют ли они передать новость в Нью-Йорк американским корсарам? Ведь только корсарам под силу напасть на Санди-Хук!
Патрульные продолжали пить, пока не осушили последнюю бутылку. Наконец сержант встал и, едва держась на ногах, произнес:
– Уже одиннадцать. Следуйте за мной в казарму.
– А нельзя ли остаться еще ненадолго? – спросил бретонец, сжимая кулаки. – Мы же среди друзей.
– Я не могу нарушить приказ! – отрезал англичанин. – Пойдем, товарищ: уже поздно.
– Может, еще бутылочку?
– Нельзя. Нужно как можно скорее вернуться в казарму! У меня в глазах двоится, и ноги не слушаются. Пора возвращаться!
Подойдя к богемцу, Вольф вполголоса сказал ему пару слов. Солдаты вышли на темную улицу, едва освещенную корабельными фонарями, и отправились к расположенным у моря казармам. Двое бретонцев и двое наемников старались держаться позади патрульных, которые здорово напились, так что у них ноги заплетались.
За исключением Вольфа, за которого мог заступиться сам маркиз, нашим товарищам никак нельзя было оказаться в казармах, где их тут же обнаружили бы и расстреляли. Выход оставался лишь один: избавиться от патрульных, добраться до шлюпки и на всех парусах лететь к Корсару, чтобы предупредить его о назначенной свадьбе.
Самим похитить юную госпожу не представлялось ни малейшей возможности: слишком много вокруг было солдат, а времени слишком мало.
– Будьте наготове! – пробормотал Каменная Башка, следуя за шатающимся сержантом и солдатами. – Как только окажемся в безлюдном месте, отдубасим их хорошенько и бежим в порт.
– Сначала фернемся к богемцу, – тихо сказал Вольф.
– Ты что, мало выпил?
– Нет. Он говорит, что под часовней Святого Иакова расположены потземные туннели, кута мы можем профести корсаров.
– Не может быть!
– Потом погофорим, папаша. Сначала разберемся с патрульными.
Они как раз проходили через окруженную холмами и заброшенными укреплениями пустошь. Вокруг не было ни души. Не слышно было ни единого звука, лишь море глухо рокотало вдали. Метров за триста от них высилась постройка, которая, должно быть, и была казармой. Каменная Башка остановился.
