Однако сам В. И. Ленин совсем не разделял подозрений Л. Б. Красина относительно предательства в НКИД. 25 ноября 1920 года он опять обратился к Чичерину: «Вопросу о более суровом контроле за шифрами (и внешнему, и внутреннему) нельзя давать заснуть. Обязательно черкните мне, когда все мероприятия будут приняты. Необходимо еще одно: с каждым важным послом (Красин, Литвинов, Шейнман, Иоффе и тому подобное) установить особенно суровый шифр только для личной расшифровки, то есть здесь будет шифровать особенно надежный товарищ, коммунист (возможно, лучше при ЦК), а там должен шифровать или расшифровывать лично посол (или „агент“), не имея права давать секретарям или шифровальщикам. Это обязательно (для особенно важных сообщений, 1–2 раза в месяц по 2–3 строки, не больше)».
Ответ был дан на следующий день: «Вообще вопросом о лучшей постановке шифровального дела в Республике занимается комиссия тов. Троцкого… Единственный особо строгий шифр есть книжный. Пользоваться книжными шифрами можно лишь в отдельных случаях вследствие крайней громоздкости этой системы. Требуется слишком много времени. Для отдельных наиболее секретных случаев это можно делать. В начале все наши корреспонденты имели книги, но вследствие слишком большой громоздкости этой системы постепенно отказались. Можно будет восстановить эту систему для отдельных случаев, пользуясь оказиями для извещения корреспондентов».
После этого советская торговая делегация в Лондоне получила инструкцию пересылать свою корреспонденцию по возможности курьерской почтой — до разработки новой системы шифра. Э. К. Феттерлейн и его английские коллеги в течение нескольких месяцев не могли разгадать новые советские шифры, введенные в действие в начале 1921 года. Но уже к концу апреля они вновь смогли дешифровать значительную часть советской дипломатической переписки.
Советские агентурные шифры были тогда более слабыми, чем дипломатические. Так, завербованный в парижском центре белогвардейского движения агент жаловался на слабость и неудобство используемых шифров. Больше всего пунктуального офицера русской армии раздражало то, что шифровки наносились тайнописью между строк обычных посланий, а Москва нередко забывала специальным образом отметить письмо, содержащее тайнопись, и оно уничтожалось без прочтения. Более того, проявленный плохим составом тайнописный текст исчезал порой так быстро, что не удавалось успеть его скопировать.
1 сентября 1920 года нарком иностранных дел Г. П. Чичерин написал письма наркому финансов Н. Н. Крестинскому о направлении в НКИД сотрудников для работы в шифровальном отделении: «Наши шифровальщики были и раньше перегружены работой, а теперь создалось полное несоответствие между их составом и работой. Увеличение состава наших шифровальщиков является теперь заданием первостепенной важности».
А 16 сентября 1920 года он написал письма В. И. Ленину о введении «предосторожностей по вопросу о персонале, связанном с шифровками», и предлагал ему, чтобы все сотрудники шифровального отделения или шифровальщики «были одобрены Оргбюро и Особым отделом ВЧК». По его мнению, было особенно необходимо тщательным образом подбирать «самокатчиков», которые бы развозили шифровки. В других письмах В. И. Ленину Г. П. Чичерин затронул такие вопросы, как правила рассылки шифротелеграмм, их хранения, охраны НКИД, особенно охраны шифровального отдела, для чего нарком предлагал назначить курсантов, «как это практикуется в Кремле».
В тот же месяц Политбюро российской коммунистической партии (далее — РКП) рассмотрело «предложение т. Ленина принять меры к усложнению шифров и к более строгой охране шифрованных сообщений». Политбюро постановило поручить наркому по военным и морским делам Л. Д. Троцкому, «организовать комиссию из представителей Наркомвоена, Наркоминдела, ЦК РКП и Наркомпочтеля». В. И. Ленин, досконально изучив вопрос, зная мнение НКИД и других заинтересованных ведомств, поручил найти пути наведения порядка в шифровальном деле руководству ВЧК, хотя шифровальные службы имелись и в других наркоматах.
Сразу же начала работать Государственная комиссия по вопросу «постановки шифровального дела в Республике». В связи с этим Г. П. Чичерин 25 сентября 1920 года докладывал в СНК, что «с понедельника у нас начнет работать т. Голубь, задача которого будет заключаться в превращении шифровок в официальные бумаги для рассылки их в таком совершенно измененном виде обычным получателям».
А уже в конце 1920 года в НКИД был разработан «Циркуляр о шифрах». 1 марта 1921 года заведующим шифровальной частью был назначен И. М. Михель, бывший заведующий канцелярией НКИД.
2.2. Специальный отдел ВЧК
В десятых числах января 1921 года Коллегия ВЧК приняла решение о созыве совещания представителей заинтересованных ведомств для подготовки соответствующих предложений по созданию единой криптологической службы. В обсуждении вопроса приняли участие представители ЦК РКП, ВЧК и наркоматов.
В результате 28 января 1921 года при ВЧК был создан Специальный отдел для координации и контроля ведомственных шифровальных служб и централизованной организации секретного делопроизводства в государственных учреждениях. Отдел возглавил бывший председатель Петроградской ЧК в 1918 году и полномочный представитель ВЧК в Туркестане в 1919–1920 годах Глеб Иванович Бокий, который с 12 июля 1921 года стал членом Коллегии ВЧК.
Коллегия ВЧК к марту подготовила предложения о создании межведомственной шифровальной комиссии при СНК, состоящей из представителей наркомата военных дел, ВЧК, НКИД и наркомата внешней торговли под председательством представителя ВЧК — начальника Специального отдела. Однако разработанный ВЧК проект деятельности этой комиссии принят не был, поскольку стало очевидно, что в сложившихся условиях, при наличии у всех наркоматов множества сложных безотлагательных собственных задач, всю работу по созданию и организации деятельности специальной службы должно взять на себя одно ведомство, а именно ВЧК.
Было принято постановление, предложенное В. И. Лениным: «Поручить начальнику шифровального отдела ВЧК принять меры к осуществлению надзора, контроля и руководства шифровальным делом в Республике и представить в Малый совет соответствующий проект Постановления, согласовав его с наиболее заинтересованными ведомствами в первую голову».
12 апреля 1921 года на заседании Малого СНК с проектом создания единого в стране шифровально-дешифровального отдела выступил начальник Специального отдела при ВЧК Г. И. Бокий, человек, которому надлежало стать главным организатором криптологической службы страны и ее первым руководителем.
Вот текст этого проекта:
«Имея в виду: 1) отсутствие в Республике центра, объединяющего и направляющего деятельность шифровальных органов различных ведомств, и связанные с этим бессистемность и случайность в постановке шифровального дела, 2) возможность благодаря этому при существующем положении широкого осведомления врагов Рабоче-крестьянского государства о тайнах Республики, Совет народных комиссаров постановил:
I
Образовать при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии „Специальный отдел“, штаты в коем утверждаются Председателем ВЧК. Начальник Специального отдела назначается Совнаркомом.
