В Москве танки рассредоточили по Садовому кольцу, Ленинским горам и центру города.
B. Соколов: «И выезжаем на Красную площадь, приказал расположить машины, где ГУМ находится, пушки повернуть в сторону Кремля».
Лаврентия Берию арестовали примерно в 16.30. В Кремле держали недолго, около шести часов вечера его вывезли через Спасские ворота.
C. Марков: «Выходит Москаленко и говорит: вы сейчас будете сопровождать колонну эту, на которой будут везти Берию».
Итак, Берия военными из Кремля вывезен.
Перед заговорщиками стоял вопрос: куда его отправить для содержания под стражей? В Кремле держать его было нельзя. В тюрьмах Москвы тоже. Там его подчиненные — милиция, МГБ, генерал Масленников с дивизией Дзержинского и внутренними войсками.
И тогда Маленков и Хрущев принимают единственно правильное решение: продолжать опираться на военных и прежде всего на Жукова и Москаленко. Именно поэтому машина с арестованным Берией спускается к набережной Москвы-реки и на полном ходу несется с машинами сопровождения к Алешинским казармам. Там, недалеко от Крутицкого подворья, в районе нынешней станции метро «Пролетарская», находилась гарнизонная гауптвахта.
«Это как бы крепость, каменная крепость», — говорит Виталий Матвеевич Матвеев.
В 1953 году он был командиром взвода строительного батальона номер четыре. Случилось так, что он отбывал наказание на гауптвахте в Алешинских казармах.
По словам тех, кто не раз сиживал на гауптвахте, эта «губа» очень отличалась от других. До революции здесь были солдатские казармы, для которых не предусматривалось никаких удобств. После революции гауптвахта использовалась для расстрела царских офицеров. Так что в камерах им сидеть не приходилось.
В. Матвеев: «Это была самая настоящая камера, койки голые откидывались поздно вечером, они откидывались, ложились, ложились спать без всяких подушек, без одеял на голую койку откидную, а утром рано в шесть часов нас поднимали, и койка опять откидывалась к стенке».
Именно туда вечером 26 июня 1953 года и привезли Лаврентия Павловича Берию.
Существует множество версий о спонтанности ареста Берии, но вот ветераны московской комендатуры вспоминают, что именно утром 26 июня они неожиданно получили приказ выпустить всех арестованных. Приказ был выполнен, конечно, к неописуемому восторгу штрафников. Им было сказано, что сейчас не до них, чтобы все возвращались домой или в свои части.
Для охраны такого высокопоставленного узника удвоили караул.
Берия в камере вел себя так, как будто он все еще был у власти. Отказался от еды, вылив миску на охрану, потребовал бумагу и карандаш. С этого дня Берия забрасывал своих недавних соратников посланиями, причем тон менялся с каждым днем.
«28 июня 1953 года Товарищу Маленкову
Дорогой Георгий, я был уверен, что из той большой критики на Президиуме я сделаю все необходимые для себя выводы и буду полезен в коллективе. Но ЦК решил иначе, считаю, что ЦК поступил правильно».
В архиве сохранилась короткая записка генерала Батицкого, адресованная Маленкову. Из ее содержания видно, что черновик первого письма Берией получен 27 июня в 19.20.
«Прошу товарищей Маленкова Георгия, Молотова Вячеслава, Ворошилова Климентия, Хрущева Никиту, Кагановича Лазаря, Булганина Николая, Микояна Анастаса и других, пусть простят, если что и было за эти 15 лет большой напряженной совместной работы».
Все говорит о том, что этот черновик Лаврентий Берия подготовил еще на гауптвахте в Крутицах.
На чистовом варианте письма стоит дата 28 июня 1953 года.
«Георгий, прошу, если возможным, семью — жена и старуха-мать, и сына Серго, которого ты знаешь, не оставить без внимания.
Лаврентий Берия».
Двадцать седьмого июня на гауптвахту прибыло новое руководство МВД — министр Круглов и его заместитель Серов — с целью допросить Берию. Но Москаленко после доклада Жукову пускать их на территорию отказался. Доложили Хрущеву и Маленкову, которые в этот вечер находились в Большом театре на опере с подходящим названием — «Декабристы».
Одобрив действия военных, Хрущев и Маленков поддержали идею о том, что Берию нужно срочно переводить в более надежное место.
Для частей генерала Масленникова — командующего внутренними войсками не составило бы никакого труда снести охрану гауптвахты в считанные минуты. Поэтому Лаврентия Павловича сажают в машину и везут обратно в сторону Красной площади. Помещают его в непосредственной близости от Кремля — в штабе Московского военного округа, в доме номер три по Садовнической улице.
Идеальное место для содержания Берии.
Штаб Московского военного округа представляет собой четырехугольное здание с внутренним двором. Кажется, это и учитывалось теми, кто решил содержать Берию под стражей именно здесь.
Ну а главное, в центре территории находится подземный бункер.
Закрыли парадный вход. Через арку, ведущую во внутренний двор, вечером двадцать седьмого июня и провезли Берию. Камеру ему приготовили без окон, в бункере. В запасном командном пункте, который находится посередине двора под землей. По углам поставили танки. Питание организовали из местной столовой, а охрану возложили на коменданта штаба округа. В таких условиях Берии ничего не оставалось, как писать письма.
«Товарищу Маленкову.
Дорогой Георгий, в течение этих трех тяжелых суток для меня я основательно продумал все, что имело место с моей стороны за последние месяцы после Пленума ЦК КПСС, как на работе, так и в отношении лично тебя и некоторых товарищей, Президиума ЦК, и подверг свои действия самой суровой критике, крепко осуждая себя».
Обратите внимание, письмо Берия очень хорошо обдумал. Он еще надеялся повлиять на своих обвинителей:
«Поведение мое на заседании Президиума ЦК и Президиума Совмина очень часто было неправильное и недопустимое, вносившее нервозность и излишнюю резкость, я бы сказал, как это сейчас хорошо продумал и понял, иногда доходило до недопустимой грубости и наглости с моей стороны в отношении товарищей Хрущева и Булганина».
По письмам видно, как ломается Лаврентий Павлович Берия. Еще недавно наглый, самоуверенный, почти хозяин огромной страны.
А в это время Маленков и Хрущев решают рубить под корень. Они опытные люди и эту науку вырезать окружение упавшего освоили уже досконально.
Двадцать шестого июня в ГДР арестовывают начальника военной контрразведки Сергея Гавлидзе.
Двадцать седьмого июня туда же, в Алешинские казармы, доставляют зама Берии — Богдана Кабулова.
Тридцатого июня в Москву привозят арестованных министров внутренних дел Грузии Владимира Деканозова и Украины — Павла Мешика.
На арест всех выписывают ордера.
