У меня начала болеть голова то ли от ее трескотни, то ли от того, что действие обезболивающих закончилось, потому я довольно резко оборвала:
— Достаточно. Здесь нет публики, не перед кем строить из себя заботливую мать, леди. Пришли? Показали всему миру чуткость и заботу? Можете больше не утруждаться.
Грубовато, конечно… Но она меня еще в родовом особняке достала до печенок. Сил моих нет молчать!
Она немедленно перестала изображать озабоченность, выпрямилась и окинула меня холодным взглядом:
— А ты, смотрю, по-прежнему упрямишься. И ни грамма воспитания и уважения к старшим тебе Академия не привила.
Я тяжело вздохнула и оперлась спиной о стену. Ругаться и выяснять отношения не хотелось совершенно. Если бы она просто свалила, было бы идеально. Но, кажется, нереально.
— Мне слишком плохо, чтобы отвечать на ваши оскорбления, — утомленно проговорила я. — Если вы хотите сказать что-то по делу, без этих лицемерных расшаркиваний, говорите. И уходите, пожалуйста.
Мать не торопилась озвучивать истинную причину своего визита. А я… просто откинула голову назад и, прикрыв глаза, наслаждалась тишиной.
— На следующей неделе состоится важный прием, — наконец сухо проговорила она. — Присутствие всей семьи необходимо.
А вот и подобрались к сути… Она что, думала, я начну протестовать? Свои обязанности, свалившиеся мне на голову вместе с фамилией и титулом, я прекрасно понимала.
— Хорошо, я поняла, мы будем. — Я вперила в маркизу Ашай тяжелый немигающий взгляд. — Только наряды для этого мероприятия мы с Чарльзом выберем сами.
Она промолчала. Но выражение ее лица можно было трактовать примерно как «делайте что хотите, главное, явитесь и не опозорьте фамилию». Кажется, маман решила махнуть на нас с братом рукой. И это прекрасно! Потому я даже криво улыбнулась перед тем, как задать ключевой вопрос:
— Что это будет за мероприятие? Мне нужно знать, какой тип одежды потребуется.
— Небольшой прием, который дает мэр, — соизволила ответить она. — Обязательно платье, но не бальное.
— Я поняла, — коротко кивнула я. — Свои обязанности я осознаю, можете не беспокоиться.
— Очень на это надеюсь, — процедила мать, развернулась и, гордо вскинув голову, покинула палату, не прощаясь.
— Вот и поговорили, — хмыкнула я.
Сразу после ее ухода позвонил отец, узнать, как я. Ему явно по-прежнему было неловко со мной общаться, потому разговор закончился очень быстро.
В целом день прошел суматошно. То процедуры, то визиты.
Наставница забегала на десять минут, поинтересовалась здоровьем, похвасталась, что вправила мозги своему другу Рейтбору. Дескать, он обещался больше от обязанностей не отлынивать. Я ее, конечно, поблагодарила, но про себя подумала, что стоит подготовиться к глобальной заморозке. И это как минимум. Нет, нужно с этим упрямым бывшим демонологом что-то решать.
Пришли Рокси и Лиля, совершенно целые. Соседка порывалась и меня привести в норму, но врач на нее наорала. И это было феерическое зрелище, потому что, кажется, кроме меня, на грозную плетельщицу никто еще не орал. Она только растерянно хлопала ресницами и то краснела, то бледнела. Суровый врач пропесочила Лилю за беспечность и прочитала лекцию о том, что мозг и его сотрясение — это вам не шуточки, и не факт, что чары плетения на него сработают как надо. А потом — внимание! — уложила мою офигевшую окончательно подружку на соседнюю койку и строго велела не вставать, пока она ее не обследует. Клянусь, мы с Рокси не хотели смеяться, но это было выше наших сил! Как только строгая лекарша ушла за необходимыми для осмотра инструментами, мы попросту покатились от хохота! И не могли успокоиться, хотя Лиля рычала и грозилась обидеться. Досмеялись до того, что у меня разболелась голова, и бамбулей от врача получила еще и я.
В общем, в результате Лилею оставили в лазарете до вечера. На всякий случай. Плетельщица спорить не стала, но как только врач ушла после осмотра, немедленно села и принялась выплетать что-то из серебристой нити. Скай заглянул к нам часа через два, к этому моменту она успела закончить что-то похожее на легкую шапочку, которую я без лишних споров надела. А сама соседка немедленно принялась за следующее плетение.
Ближе к вечеру, когда почти стемнело и нас со Скаем должны были отпустить, в мою палату внезапно вошел барон Келри.
При виде следователя мы сразу же умолкли, а потом сдержанно поздоровались.
— Здравствуйте, — ровным тоном ответил он. — Наверное, даже хорошо, что вы здесь все вместе… Леди и лорды, я официально вам сообщаю, что в ближайший месяц леди Ашай запрещено покидать территорию Академии. Остальным желательно тоже поменьше выходить за ворота, передайте отсутствующим, когда они вернутся.
— Опять? — мрачно спросила ни разу не удивленная я.
— Ради вашей же безопасности, — вздохнул барон и устало потер висок. — Сегодня трое выживших пиратов были убиты. Непонятно, как и когда именно. Я уже молчу о том, что неизвестно кем. Тот, кто заказал вас, леди Ашай, явно обладает большой властью и невероятными возможностями.
Я отстраненно подумала, что на светское мероприятие во славу матушки опять не попадаю. Хоть какой-то плюс от очередного домашнего ареста… Мишленовские звезды, а это уже начинает напрягать! Сколько можно?!
— И что, лорд Келри, никаких зацепок? — хмуро спросил Скай.
— Мне неприятно расписываться в нашем бессилии, но увы, — развел руками тот. — Все, что мы можем сделать в данный момент, — усилить охрану Академии, и это уже выполнено. Право, я не могу понять, какими силами обладает ваш враг, чтобы вот так легко замести все следы. Единственное, что могу предположить: это тот же человек, который раньше перенаправлял порталы переселенцев.
— Наставник, — прошептала я, прикрыв глаза. — Неведомый и могущественный, раз в его силах совладать с порталом Богини. По логике подходит. Если мое похищение, потом нападение темного инфернала, а теперь и пиратов — звенья одной цепи, то тогда все сходится.
— Мы тоже так считаем, леди, — согласился следователь. — Вероятно, ваше успешное появление очень мешает этому человеку, раз он так настойчиво пытается вас извести.
Я лишь тяжело вздохнула. Настроение было испорчено окончательно.
Выполнив свою миссию, следователь удалился, и почти сразу после этого нас отпустили в общежитие. Скай сказал, что проведет нас к женской половине, и все, потому что у него работа простаивает. Но обещал зайти завтра ближе к вечеру.
— Ух ты, ух ты, — пропела ехидно Рокси, улыбаясь на все тридцать два. — И не страшно вам, господин ледяное сердце, оставаться в одном помещении с тремя очаровательными девушками?
Тот посмотрел на нее скучающим взглядом и проговорил:
— Роксана, у тебя обо мне какое-то совершенно странное мнение. С чего бы я должен бояться?
