И меня вдруг прорвало. Я, захлебываясь сначала словами, а потом — слезами, пересказывала все-все, словно хотела вытолкнуть из себя эти воспоминания. Все, кроме тех, которые помогли вернуться. Их я жаждала наоборот — закрепить, выжечь в памяти своеобразным шрамом, почему стоит жить и бороться. Я не одна!
— Не плачь, ребенок, — вдруг нежно сказала жрица и, присев на кровать, осторожно вытерла мои слезы. — Ты молодец, справилась с тьмой сама. Редкая сила воли и духа, — и принялась методично меня распутывать.
Когда она закончила и помогла мне сесть, я ощутила, будто с меня не ремни сняли, а пудовые цепи. Тело было легким и слабым. Впрочем, рядом с эльфийкой мне стремительно становилось лучше. Кажется, она применяла свою способность к исцелению.
— А что со мной случилось-то? — тихо спросила я. — В меня демон пытался вселиться?
— Не слышала, чтобы такое было возможно, — покачала головой она. — Тебя пыталась подчинить темная инфернальная магия.
А потом жрица поведала мне, что предмет, который мы нашли… Я Ванга! Это таки оказалось сердце инквизитора! Вот только оскверненное непонятно откуда взявшейся кровью темного демона, и не одного. Дверь блокировала излучение испорченного артефакта, пропуская лишь небольшой след. Когда я ее открыла, на всех, кто был в коридоре, обрушилась мощь инфернальной магии, немедленно сделав присутствующих демонологами. Но так как структура артефакта была нарушена темной кровью, демонологами они стали тоже неправильными. И если в их случае закончилось тем, что троица дворян, как привычных и более стойких, вырубила чуть не спятивших стражей и закрыла двери, то я… О, меня артефакт попытался подчинить. Сломать. Навязать тьму, которая противоестественна моему врожденному дару. Собственно, потому меня и штырило так… почти пять дней. Сегодня было уже воскресенье.
— А что с артефактом? — тихо спросила я, переварив новости.
— Экранирован и спрятан в надежном месте, — невозмутимо ответила жрица. — Люди потеряли исковерканный дар, вернулись в норму. Сейчас все, кто занимался демонологией, ищут способ очистить сердце инквизитора, чтобы использовать по прямому назначению.
— Это возможно? — с замиранием сердца выдохнула я.
— Вполне. У каждого действия есть противодействие.
— Спасибо, — слабо улыбнулась ей.
Отличная новость. Надеюсь, у них получится, и я перестану быть единственным демонологом в округе. Напрягает, да и Выжженное поколение до слез жаль. Они заслужили, чтобы их дар возродился.
— Когда я могу вернуться домой? — задала я еще один очень важный вопрос.
— Прямо сейчас. Опасности ты не представляешь, так что смысла тебя держать здесь нет. Сейчас я распоряжусь принести одежду. Твоя наставница будет ждать в экипаже.
После чего встала и пошла к двери. На пороге ненадолго замешкалась и, бросив взгляд через плечо, тихо проговорила:
— Запомни свой личный способ бороться с тьмой. Однажды он может тебе пригодиться.
Когда я в сопровождении врача, который уже не смотрел на меня как на неведомую опасную зверушку, вышла из больничного корпуса, выяснилось, что нахожусь в здании Управления Правопорядка. М-да, словно преступница какая… По дороге мы встретили барона Келри, и он остановил меня, чтобы перекинуться несколькими словами по поводу всего произошедшего. Я подозревала, что ему хотелось бы утащить меня для более детального разговора, но почему-то делать это он не стал. Но и к лучшему: подпитка жрицы потихоньку заканчивалась, у меня кружилась голова, а ноги были слегка ватными. Так что в экипаж к наставнице я едва забралась.
— Выглядишь паршиво, — вместо приветствия сказала она.
— Хорошо, что вообще хоть как-то выгляжу, — криво улыбнулась я. — Здравствуйте…
— Здравствуй, здравствуй, — вздохнула леди Арлайн и сурово поджала губы: — Ты просто магнит для неприятностей. Сколько раз за то время, что находишься в нашем мире, попадала в передряги?
— Можно подумать, я от этого счастлива, — кисло отозвалась я и, прикрыв глаза, откинулась на мягкую стенку. — Но от некоторых передряг хотя бы польза есть. Теперь вот нашли сердце инквизитора… Несколько дней ада в борьбе с тьмой — не самая большая цена за возврат артефакта и то, что темных демонологов больше не будет…
— А те, что есть, дар потеряли. Судя по следам, к сердцу регулярно приходили, чтобы обновить его влияние, что неудивительно: артефакт же был почти экранирован от мира. Так что ты теперь совершенно точно единственный демонолог в мире.
— В таком контексте я даже этому рада, — тихо хмыкнула я.
— И я… — Она немного промолчала, а потом едва слышно добавила: — Как и тому, что теперь появился реальный шанс вернуть дар нашему поколению. Рейт, Винс и Лейс несколько суток не вылезают из библиотеки, Кэй рвет на себе волосы, что его в то подземелье не позвали. Я давно не видела их настолько воодушевленными… И прекрасно разделяю их состояние.
— Ну как и сказала, — пожала плечами я. — В этот раз от моего таланта находить приключения есть реальная польза. Надеюсь, с тем, как очистить артефакт, быстро разберутся.
— Главное, есть что очищать, — усмехнулась она и щелкнула меня по носу. — Завтра отдыхай, тебе нужно прийти в себя. Если послезавтра утром Рейт не явится на урок, позвони мне, я его вытащу из библиотеки.
— Хорошо, — хихикнула я.
У входа в общежитие я вдруг осознала, что не связалась ни с кем из своих. Они, наверное, с ума сходят… Я опять отличилась. Два раза за последние недели попала в лазарет. В комнату я шла так быстро, как мне позволяло мое состояние. Но все же краем глаза заметила, как от меня шарахаются редкие мимо проходящие, таращат глаза и разве что пальцем не тыкают. Хм, чего это они?
Открыв двери, я обнаружила Лилю и Рокси, которые склонились над столом.
— Привет, что делаете? — как можно непринужденней спросила я.
Обе немедленно развернулись, да так резко, что чуть не стукнулись лбами. И замерли с совершенно непередаваемыми лицами.
— Богиня всемогущая… — прошептала соседка.
— Ага, — ошалело кивнула Рокси.
За-ши-бись. Стало так обидно, даже глаза защипало.
— Вот это я понимаю, приветствие подруги, которая почти неделю в коме провалялась, — процедила я злобно. — Может, мне вообще уйти?
Рокси молча покрутила пальцем у виска, а Лиля достала из ящика стола зеркало и подошла ко мне:
— Глянь, красотка.
Я недоуменно нахмурилась и посмотрела…
— Мишленовские звезды… — просипела я, сдерживаясь, чтобы не перекреститься. — Это я такой няшкой через всю Академию прошла? То-то народ от меня шарахался…
Ну что сказать… Сейчас меня можно было снимать в фильме ужасов без грима.
Белки глаз залиты кровью, кажется, полопались все сосуды, которые только могли. Губы, наоборот, белые, словно мел. Лицо до самой шеи в мелкой капиллярной сетке, будто в трещинах. Я бы тоже от себя шарахнулась, спорить не буду.
