— Зачем? — напряженно спросила я.
Скай опять промолчал, лишь с силой вложил мне сковороду в руки и склонил голову:
— Бей.
Глаза мои, кажется, посрамили даже анимешных героинь.
— Если я тебя ею ударю, ты точно не жилец, — хмуро процедила я и торопливо положила предмет на пол.
От греха подальше. Хорошо, что злость уступила место полному обалдению, а то я же и правда могла ударить. Потом, конечно, рыдала бы над хладным трупом, но это уже другая история.
— У меня крепкая голова. — Скай выпрямился и криво улыбнулся.
А я со злорадным удовольствием отметила, что на его левой скуле медленно наливается приличный синяк. Еще бы второй, для симметрии!
Но первая злость прошла, и теперь я просто хотела узнать: почему?!
Правда, задать вопрос не успела.
Скай тяжело вздохнул и, отойдя от меня, сел на краешек стола:
— Я прекрасно осознаю, что поступил как мерзавец. Но, честно говоря, если отмотать время назад, сделал бы так же.
Нет, я сейчас все-таки пущу в ход сковородку!
Я с невозмутимым видом присела, подняла ее и покрутила в руках:
— Да ты что? Значит, поговорить со мной язык отвалится, а навешать лапши на уши бедному Конору — запросто? Для гения у тебя какая-то сильно кривая логика, — презрительно выплюнула я.
— Логика адекватная, — даже бровью не повел он. — Учитывая то, что мне хотелось с ним сделать, — более чем.
— Хотелось сделать?! — задохнулась я от возмущения и, перехватив удобнее сковороду, угрожающе двинулась к этому самоубийце.
— Да. — Скай вдруг до того скривился, словно ему и правда было больно, а затем мрачно усмехнулся. — Я же говорил тебе, что чудовище, но ты никому не веришь, да? Считаешь окружающих лучше, чем они есть на самом деле… А мне больше всего в мире хотелось изуродовать ему лицо, потому что оно тебе нравится. Переломать пальцы, чтобы не смел к тебе прикасаться. И вырвать язык, чтобы больше не заговаривал с тобой. Но вместо этого я предельно корректно и спокойно сказал ему, что ты занята. Уж прости, не смог отказать себе в этой малости.
— Ты больной на голову? — пробормотала я ошарашенно.
— Да. — Он посмотрел прямо на меня. — А ты только сейчас поняла? Ты меня свела с ума окончательно. Особенно в последнее время, потому что еще никогда я так сильно не хотел убивать. У меня руки чесались придушить сначала твоего земляка, а потом и ухажера. Временами сдерживался из последних сил.
— Меня тоже? — усмехнулась я кисло, ощущая, что запал драться пропадает, зато начинает болеть голова и хочется просто уйти.
Все оказалось еще сложнее, чем я думала.
— Тебя? — удивленно вскинул брови Скай и, хмыкнув, медленно покачал головой: — Нет, тебя просто хотелось закрыть. В каком-нибудь подвале. Чтобы больше не смотрела на других.
И взгляд до того обжигающий, что в горле немедленно пересохло. Я судорожно сглотнула, с неудовольствием осознавая, что это меня скорее интригует, чем пугает. Богиня всемогущая, кажется, я тоже уже крышей поехала с этим… драконом.
— Тот, что желал мне счастья с другими, — фыркнула, не сдержавшись, я.
— Признаюсь, не сразу понял, насколько далеко все зашло.
— Ты меня достал, — устало проговорила я.
Скай молчал.
— Я задолбалась пытаться разобрать хитросплетения твоей логики.
Тишина. Лишь внимательный взгляд показывает, что меня слушают.
— Ты ко всему идешь такими кривыми путями, что проследить начало и конец невозможно.
По его лицу тяжело прочитать хоть что-нибудь.
— Всю эту ситуацию можно было решить проще. Но ты вытворил какую-то пафосную и мерзкую… ерунду.
Все равно молчок.
— Скажу прямо: оглашая на всю компанию решение встречаться с Конором, я надеялась на твою реакцию. Но вот точно не на такую.
— В жизни далеко не всегда получается так, как мы хотим, — наконец-то ответил Скай.
— Можешь говорить теперь это своему отражению, — раздраженно процедила я, сверля его недобрым взглядом. — Мне надоело. Все. У меня на носу вызов инфернала и поступление на первый курс. Эти страсти-мордасти утомляют. Хватит. Сосредоточусь на учебе, и пошло все к черту.
Я повернулась и собралась гордо покинуть комнату, но меня остановил тихий голос:
— Точка невозврата пройдена. Пути назад нет, только вперед.
Я резко крутанулась на месте и посмотрела на слишком спокойного Ская.
— Время — не самая существенная переменная, — произнес он. — Все уже решено, потому пройдет месяц, год или пять лет — не имеет значения.
— Я уже говорила, что твоих шарад не понимаю.
Он вдруг спрыгнул со стола и подошел ко мне вплотную. И выглядел при этом так устрашающе, что я опасливо сделала шаг назад. Черт, его же сорвать может, а я, похоже, конкретно его достала. Он меня, правда, тоже… Но лучше его лишний раз не провоцировать.
Мое движение не осталось незамеченным, потому что Скай едва заметно усмехнулся:
— Поздно бояться, моя строптивая леди. Момент для побега ты бездарно прозевала.
— Да ты что? — немедленно съязвила та, что как раз перед этим мудро решила, что эту бомбу замедленного действия лучше не провоцировать.
— Я предупреждал тебя, прямо и честно, чтобы ты не ковыряла эту скалу. Но ты меня не послушала. А теперь окончательно выпустила дракона, так что осознай последствия. Я не подарок, и характер у меня — не сахар. Но черта, до которой я еще был согласен не держать тебя, успешно пересечена. Тобой. Я готов ждать, пока ты все осознаешь и примешь меня и мои чувства такими, какие они есть. Но предупреждаю: терпеть других рядом с тобой не стану. И потому говорю тебе прямо: с этого момента ты — моя заколдованная принцесса, а я твой страж. И не надейся: ни один рыцарь не сумеет тебя освободить.
В другой момент от таких красивых фраз я бы, наверное, расплылась лужицей, но теперь же лишь взбесилась:
— Я сама себе прекрасный рыцарь, так что предлагаю дракону возвращаться обратно в его любимую скалу.
И, психанув окончательно, развернулась и широким шагом направилась к двери.
Но Скай схватил меня за запястье:
— Мира, я серьезно. Никаких других парней. Никаких намеков, что ты подумываешь ответить на чьи-то знаки внимания. Следующему твоему ухажеру я точно переломаю руки, обещаю.
Это, видимо, стало последней каплей в череде сегодняшнего бреда. Потому что я низко, до вибрации в груди, зарычала и от всей души врезала сковородой по удерживающей меня руке. Скай немедленно разжал ладонь и с глухим стоном схватился за пострадавшую конечность. Но мне не было его жаль, совсем.
