«Красное, черное, какая разница… Все равно сейчас проиграем и уйдем несолоно хлебавши».
— Ставки сделаны, дамы и господа! Ставок больше нет…
Рулетка завертелась, шарик взлетел. Михаил поморщился и отвернулся. Все его существо бунтовало против происходящего. Наконец раздался сухой стук: шарик опустился в одну из ячеек.
— Двадцать семь, красное, нечетное, пас, — важно объявил крупье.
— Выиграли, выиграли! — вскрикнула Анастасия, вцепившись в локоть Михаила.
Крупье, бросив на Авилова быстрый взгляд, выдал ему выигрыш, и писатель взял все, не считая.
— Ставьте дальше, — велела Анастасия.
— Все?
— Михаил Петрович, ну я же сказала вам — делайте как хотите… Вы играете, не я. Я только рядом с вами стою.
Михаил двинул все деньги снова на красное, но в последний момент опомнился и забрал один золотой. Пока крупье производили привычные манипуляции, он с преувеличенным вниманием разглядывал низко висящую хрустальную люстру, серую от копоти. «А люстры могли бы почистить… Впрочем, тут явно не та публика, чтобы придираться к таким мелочам…»
— Девять, красное, нечетное, манк, — донеслось до его слуха.
Он снова выиграл. Не размышляя и почти даже не удивляясь, он двинул небольшой столбик монет, который у него набрался по двум выигрышам, на чет, и как раз когда он собирался убрать руку и оставить ставку на столе, словно чей-то голос гулко ухнул в его голове: «Зеро». Михаил быстро переставил свою ставку и, достав платок, стал вытирать пот со лба. Анастасия бросила на своего спутника быстрый взгляд, но ничего не сказала.
«Однако и душно у них тут… И до чего же однообразно все это: делайте ставки, ставки сделаны, результат, распределение выигрышей… Интересно, игроки часто сходят с ума?»
— Дамы и господа, зеро!
Михаил был единственным, кто ставил на зеро, и теперь крупье пересчитывали его выигрыш, который был в тридцать пять раз больше ставки. Машинально писатель отметил, что когда примелькавшийся ему молодой бородатый крупье передвигал по направлению к нему столбики серебра и золота, его улыбка сделалась любезнее, чем раньше.
— Может быть, остановимся на этом, Анастасия Петровна? — умоляюще шепнул Михаил. — Посмотрите, сколько золота…
Он не стал договаривать, что такую сумму в своих руках он держал впервые в жизни.
— Нет, продолжайте: я знаю, что мы выиграем еще.
Михаил закусил губу и придвинул к себе половину, а половину, не глядя, двинул на числа. Пот лился ему в глаза, и когда он вытер его и всмотрелся, оказалось, что его ставка легла на двадцать один. «Все из-за той старухи в казино, — устало думал писатель. — Она сказала, что Анастасия — талисман, а почему? Потому что выигрывал игрок, рядом с которым она стояла. Вчера она стала возле Осоргина, он дважды поставил на зеро и дважды выиграл, хотя до того, кажется, проиграл все. Теперь она рядом со мной и думает, что я буду выигрывать, пока она не отойдет. Двадцать одно… один шанс из тридцати шести, это вам не красное и черное. Возможно, тут-то ее удача и кончится…»
— Двадцать одно, красное, нечет и пас!
Опять выигрыш! Михаил понимал, что жаловаться в его положении не то что глупо, а противоречит всем законам здравого смысла, но ему мучительно, до боли хотелось проиграть. Анастасия тронула его за локоть.
— На нас начинают обращать внимание, — шепнула она. — Я не хочу, чтобы они догадались. Я отойду и вернусь через четверть часа, а вы в мое отсутствие делайте мелкие ставки и старайтесь проиграть как можно меньше. Хорошо?
— Я сделаю все, что вы хотите, — пробормотал Михаил.
Анастасия удалилась. Он поставил пять золотых на красное и проиграл; сделал еще одну ставку на пас — выпало зеро, но третий раз оказался выигрышным. «Значит, без Анастасии мне везет, как прочим смертным, — сообразил Михаил, — могу проиграть, а могу и выиграть». Последующие несколько минут он ставил без системы и в основном серебро; он не мог объяснить сейчас, почему скромные серебряные монеты вдруг стали его раздражать и он пожелал во что бы то ни стало от них избавиться. Наконец Анастасия вернулась и встала возле него. Теперь он больше не проигрывал; столбики золотых монет перед ним становились все выше. Немолодой служитель казино, удивительно ловко заставив всех расступиться, даже принес для него кресло.
— Дайте ему что-нибудь, — шепнула Анастасия.
И писатель бросил ему золотой, не глядя — это он-то, который раньше проживал несколько серебряных монет в неделю и ходил пешком, чтобы экономить на извозчике. «Кажется, у Гофмана есть рассказ… «Счастье игрока»… о чем же он? Забыл…» Умом он понимал, что то, что он сейчас переживает, и есть то самое счастье игрока; но он вовсе не был счастлив. Все казалось ему каким-то зыбким и непрочным; он стал больше оставлять себе и меньше ставить, потому что боялся проиграть все разом. Радовало его, что Анастасия не делала ему замечаний и вообще ничего не говорила, что бы он ни предпринимал. Через некоторое время девушка снова отошла, чтобы их колоссальная, сверхъестественная удача не так бросалась в глаза; в ее отсутствие Михаил сделал несколько неудачных ставок, довольно много потерял и раздражился до крайней степени. Он не заметил, как в зале появились Иван Александрович Гончаров и Тихменёв, которые с изумлением стали следить за ним; к ним обратился кто-то из зрителей, спрашивая, что это за скромно одетый молодой человек, который начал с нескольких монет, а теперь сидит перед столбиками золота, стиснув руками виски.
— Он же никогда раньше не интересовался рулеткой, — с изумлением проговорил редактор, — что это с ним?
— Бес игры, — усмехнулся Гончаров.
Вскоре слово «новичок, новичок» пролетело по залу, перепархивая из уст в уста. Все успокоились: удаче Михаила было найдено подходящее объяснение. Он выиграл, проиграл, снова проиграл, и тут вернулась Анастасия.
— Вы совсем бледный, — сказала она, пристально глядя на него. — Михаил Петрович, давайте пойдем в ресторан, а потом вернемся. Тут рядом лучший ресторан во всем городе.
Михаил не стал возражать. Он сделал еще несколько ставок, разумеется, выиграл, выдал каждому крупье по несколько монет в качестве чаевых и объявил, что вынужден прерваться. Анастасия достала из своей сумочки мешочек и протянула спутнику; испытывая совершенно непередаваемые ощущения, он стал сгребать со стола деньги. Золото звенело и текло между его пальцев.
От игорного стола он уходил как сомнамбула и опомнился только, когда они с Анастасией уже были в ресторане, расположенном в том же здании. Девушка сидела за столом напротив него, держа на коленях их сокровище — точнее, ее сокровище, потому что Михаил на него не претендовал. Тем не менее она заговорила о том, что он, конечно, получит свою долю от выигрыша. Михаил, разумеется, принялся доказывать ей, что деньги — ее и удачу приносит тоже она, а раз так, у него нет никакого права ни на одну выигранную монету. Но тут подошел официант, и они, не сговариваясь, заказали самые дорогие блюда, какие нашлись в меню.
