Ещё теплилась надежда, что Алина всё же жива. За Машкой смотаюсь, а потом проверю тот лес, где побывали телохранители магната. Если она там… меня будет не остановить. Алину я считал действительно под своей защитой, поэтому платить собирался по полной, о наполовину вырезанной столице я не особо шутил, вообще крышу сорвало со злости, что посмел кто-то её тронуть. Убить Алину – это всё равно что убить часть меня, она мать моего ребёнка!
Кстати, на Лилю мне было глубоко плевать. Регина – моя дочка и под моей защитой, а у Лили муж есть, пусть он о ней и заботится. Как она замуж вышла, так и стала мне чужим человеком. Что бы с ней ни случилось, единственно, что это вызовет, – лёгкое сочувствие мужу и родственникам, не более. Алина другое дело, мужиков не имела, не водила, не надо ей их, жила дочкой. И за неё я любого порву.
Время в Москве было вечернее, понедельник, так что я собрал в спортивную сумку вещи, в основном аппаратуру, которую благополучно провёз через границы, и покинул гостиницу. Отошёл от неё подальше, проверяясь, слежки не было, остановил частника и велел везти меня к гаражам. Теперь я играл русского паренька. Сторож дежурил знакомый, несмотря на два года моего отсутствия, узнал сразу, так что мы немного поболтали, и я прошёл на территорию. Тут было всё в норме. Я открыл замок ключом из тайника и прошёл внутрь. Разложил аппаратуру в жилой комнате наверху и переоделся в джинсовый костюм из своих запасов. Но он тесный стал, за два года я раздался в плечах, брюки ещё ничего, а куртку пришлось снять и накинуть привезённую из Штатов. Благо она без рисунков была, неприметная. Достал из тайника документы, внутренний паспорт на имя Максима Ларина и почти все рубли. Проверил штык-нож. К сожалению, ничего из оружия, кроме него, не было.
Заперев гаражный бокс и на ходу вставляя в левый телефон симку, двинул прочь. Мне нужна машина доехать до дома воспитательницы. Хм, интересно, а водительские права из Штатов тут действительны или нет? Вроде должны, я как-то не уточнял. Остановив частника, а потом сменив пару раз транспорт, даже на автобусе прокатился, я добрался до района, где проживала Алина. В её квартиру сразу не пошёл, небезосновательно подозревая возможность засады. Но проверка показала, что всё чисто, даже не ожидал этого. На подъезде Алины стояла камера, охватывающая достаточно большой участок двора. Поэтому я, сунув руки в карманы и низко надвинув капюшон, спокойно поднялся на шестой этаж и, подойдя к квартире, надел латексные перчатки и открыл замок. Откуда у меня ключ? Это мы с Алиной тоже оговаривали: дубликат ключа был спрятан в ящике с электросчётчиками, не знать где – не найдёшь. Я вошёл в квартиру, быстро осмотрел её и определил, что Алина выскочила на час, не больше, дочку в ясли отвести, стиральная машина была заправлена, но не включена. Больше она не возвращалась.
Сходив в туалет, я попил сока из холодильника и, пройдя в детскую, стал собирать одежду и немного игрушек. Забрал и все фото из альбомов и со стен – на память Маше о маме. Открыл небольшой сейф Алины, там было немного наличности, документы на ребёнка, на квартиру, на машину и драгоценности, включая тот комплект, что я подарил ей. Это тоже память Маше о маме. Всё аккуратно упаковал в свою сумку. После этого всё выключил и покинул квартиру. Возвращаться сюда я не планировал и брать авто Алины не собирался, это такой след, что просто держись, стоит припаркованная и пусть стоит. Причина в спутниковом слежении на машине. Отключать не стал, тот же след.
Я двинул к воспитательнице за дочкой. Давно уже стемнело, время одиннадцатый час вечера. Вероятно, они уже легли спать. Воспитательница, приезжая, снимала комнату у какой-то старушки. Поднявшись на нужный этаж, я достал отмычки, мой запас из гаража, и легко открыл дверь. Никакой щеколды или навесной цепочки не было, просто замок изнутри захлопывался. Осторожно пройдя в тёмную тихую прихожую, я поставил сумку на пол, надел бахилы и перчатки и стал осматриваться. Квартира оказалась трёхкомнатной, и постояльцев у старушки было двое. Сунулся в одну комнату, там незнакомая девушка спит и Машки нет, а фото воспитательницы я знал, та в социальных сетях зависала. Жаль, ПНВ с собой не было, приходилось усыплять спавших в квартире своим чудесным порошком, включать свет и всё осматривать. Следующая комната была старушки, и уже в третьей спала Машка в одной постели с воспитательницей, у той просто не было второй лежанки.
Осторожно подхватив дочку и зажав ей рот, чтобы она не вскрикнула, использовать на ребёнке сонное средство я не хотел, вынес её и, успокоив в коридоре, вернулся и дунул порошок на воспитательницу. Оставаться в тёмном коридоре дочка не захотела и, когда я включил свет в спальне, забежала и ухватилась мне за штанину, сонно глядя на меня. Я быстро одел её и снова уложил на кровать, та сразу вырубилась, после чего открыл ноут воспитательницы, нашёл Ворд и напечатал такую записку: «Спасибо, что присмотрели за Машей, благодарность оставляю под ноутом. Алину нашли, её убили, дочку я забираю. Придёт полиция, можете ничего не скрывать, возражать не буду».
Приподняв ноут, я сунул под него тысячу евро. Потом осторожно подхватил на руки дочку, которая сонно зачмокала во сне, выключил свет и, тихо ступая, вернулся к входной двери, подхватил сумку и покинул квартиру. Теперь нужно уйти подальше, если будут искать этот след, то смогут найти, кто отвозил неизвестного с ребёнком на руках ночью из такого-то района, дадут информацию по радио и сыщется очевидец. Так что идём подальше, ну и машины будем менять. Надо будет свой транспорт заиметь, так мобильным стану. Завтра, как Машку пристрою, займусь этим.
– Эй, малец, а ну стой! Не хочешь добром поделиться? – услышал я позади ломкий юношеский тенорок, что заставило меня удивлённо обернуться.
Назвать меня мальцом – это надо иметь изрядно фантазии, со спины-то меня можно принять за взрослого, занятие тяжёлой атлетикой сказывалось. Шестнадцать с половиной лет всё-таки. Позади нагоняли трое парней с виду лет за двадцать и с ними четвёртым пацан лет четырнадцати, он и окликнул. Тревожить дочку не хотелось, я сделал несколько быстрых шагов, аккуратно положил девочку на скамейку у подъезда какой-то пятиэтажки, рядом бросил сумку, после чего резко развернулся и, доставая штык, направился к ним. Атаковали те с ходу, особо не сомневаясь и не медля, их даже не остановило, что я был с ребёнком, они не могли не видеть его, и то, что я не убегаю.
Насадив первого на штык, который по самую рукоятку вошёл ему в грудь, так что остриё должно из спины выйти, резким хватом выдернул его и рукой отбил удар кастета второго, резанул ему по бицепсу и обратным взмахом перерубил сонную артерию, отпрыгнув в сторону, чтобы не попасть под кровавую струю. Почти сразу вбил клинок в горло мелкого, который хотел проскочить и ударить меня ножом в бок. В четвёртого пришлось нож метать, тот свалить пытался. Проверив все трупы, я внезапно дёрнулся. Оказывается, были свидетели этого короткого, но яростного боя, ещё один парень и две девушки, думаю, это всё одна компания. До этого они были скрыты тенью дома, а тут выглянула из-за туч луна и осветила их. Когда я обратил на них внимание, они со всех ног бросились бежать. Такая жёсткая расправа с их дружками явно произвела на них впечатление. Я проводил их взглядом, досадливо поморщившись. Дочку бросить я не мог, патовая ситуация. Медлить не стал, забрал телефоны всей четвёрки, вычислю свидетелей по ним и уберу их, поднял дочку, та так и не проснулась, повесил сумку на плечо и энергичным шагом двинулся дальше.
