«Миг», однако, растянулся надолго, и только в восьмом часу
вечера им наконец удалось тронуться с места. Когда автомобиль свернул с шоссе
на местную дорогу и Наташа вытянула шею, опасаясь пропустить указатель, шофер
неожиданно съехал на обочину и вздохнул:
— Кажется, барышня, нам опять не повезло. У меня машина
сломалась.
— Как это — сломалась? — опешила Наташа. —
Она же только что ехала!
— Ехала, ехала и приехала, — грустно ответил
тот. — Перегрев.
— И что?!
— Ну что, что? Постоим, подумаем… Разберемся!
Он вышел, открыл капот, повздыхал над ним, потом вернулся в
салон и начал долгие переговоры с рычащей, словно трактор, рацией.
— Что говорят? — поинтересовалась Наташа.
— Ничего хорошего, — буркнул шофер. — Боюсь,
барышня, мы тут надолго застряли. Вы, значит, расплатитесь со мной за то, что я
вас досюда довез.
— Докуда это — досюда?! — рассердилась
Наташа. — Мне досюда не надо, мне надо до самого конца!
— Извините, но это невозможно. Могу поймать для вас
попутку.
Через полчаса стало ясно, что ловить просто нечего. По
дороге не ездило ровным счетом ничего — ни в одну, ни в другую сторону.
«Хоть бы велосипед какой попался или сенокосилка, на худой
конец», — подумала Наташа и спросила у шофера:
— Вы по крайней мере знаете, где мы находимся?
— Можно по карте посмотреть, — оживился тот и
полез под сиденье. — Вот, глядите, тут — ваше Березкино, а здесь — мы.
Рядом!
И правда: казалось, что до пункта назначения буквально рукой
подать.
— Это, значит, надо идти через лесок, наискосок.
Выйдете точнехонько к тому самому месту, что вам нужно, — з??верил ее
шофер.
Наташа выволокла сумку на дорогу и порадовалась, что она не
слишком тяжелая. «Не стоит нервничать, — убеждала она себя. — Ничего
особенного! Просто началась черная полоса. Она скоро закончится, и я заживу,
как прежде. Боже мой, почему я не ценила свою прекрасную налаженную жизнь?! У
меня ведь есть работа, есть свой дом, я свободна, достаточно молода, здорова…
Как я могла предаваться унынию только из-за того, что меня бросил кретин
Калашников?»
Некоторое время она занималась самобичеванием, одновременно
углубляясь по проселку в лес. Неожиданно с дерева спрыгнула белка и, распушив
хвост, метнулась на другую сторону дороги. И вот тут-то Наташа наконец
очнулась. Очнулась и поняла, что находится в совершенно незнакомом месте,
одна-одинешенька, и, попадись навстречу дурные люди, ей даже нечем будет
защититься. Она вскинула руку, посмотрела на часы и воскликнула:
— Мамочки мои!
Одиннадцать вечера. Уже темнеет, а дороге конца-края нет.
Вероятно, то, что на карте выглядит крошечным зеленым квадратиком, на самом
деле — дремучий лес! И до жилья — километры пути…
Именно в этот самый момент она услышала голоса. Мужские. По
всей видимости, двое незнакомцев шли ей навстречу и вот-вот должны были
показаться из-за поворота. «Вдруг это бандиты или насильники? —
содрогнулась Наташа. — Надо немедленно спрятаться!» Она дернулась в одну
сторону, потом в другую, сделала полный оборот вокруг своей оси, взвалила сумку
на плечо и на полусогнутых побежала за елки.
По дороге действительно шли два человека. Только были это не
бандиты и насильники, а обыкновенные дачники, Иван и Федор, оба —
интеллигентные люди, умницы, физики по образованию. Дорога резко повернула, и
тут они увидели незнакомую дамочку в кошмарном длинном сарафане и спортивных
тапочках, которая сначала завертелась на месте волчком, а потом стремглав
бросилась в кусты, приседая от страха. Интеллигентные люди переглянулись,
усмехнулись и почувствовали в себе детский азарт. Можно было покричать ей
вслед: «Утю-тю!», но они не стали.
— Кажется, она испугалась, — сказал Иван шепотом.
— Нас, что ли?
— Кого же еще? Давай поржем? — предложил он и
спросил нарочито громко:
— Тебе не показалось, что здесь только что кто-то был?
Федор поглядел на Ивана, подмигнул ему и ответил:
— Точно! Дохнуло парфюмом. Из этого следует, что
поблизости прячется баба!
Наташа, стоявшая на четвереньках поделкой, припала к земле
грудью, чтобы окончательно слиться с пейзажем.
— Надо эту бабу поймать и сделать с ней что-нибудь
ужасное! — заявил Иван очень серьезным тоном.
Наташу отлично было видно среди ветвей, и когда она вжалась
в мох, подняв попу кверху, физикам стало по-настоящему весело.
— Согласен! — немедленно ответил Федор. — Будем
ходить туда-сюда, и как только баба выйдет на дорогу, сразу на нее накинемся. И
тут уж от души повеселимся! Не забыл, как мы разделались с той, в желтом
купальнике? А как она визжала? Приятно вспомнить!
Ухмыляясь, приятели проследовали дальше, не замедляя хода.
Им было забавно думать, что они напугали какую-то дурочку и она теперь будет
продираться через бурелом и не осмелится выйти на дорогу до самого дачного
поселка.
Проводив их глазами, Наташа схватила сумку и, стараясь не
дышать, на цыпочках двинулась в чашу. Так она и знала! Раз уж не везет, так не
везет во всем. Она бежит из Москвы от одних маньяков и здесь, в лесу,
нарывается на других. Конечно, как же иначе. Но нет, она еще поборется с
судьбой!
Борьба с судьбой отняла у нее массу сил. К этому времени
окончательно стемнело и идти приходилось на ощупь. Кроме того, начал
накрапывать мелкий дождь. Сумка становилась все тяжелее и тяжелее и уже через
полчаса весила тонну. Наташа решила расстаться с ней, но не успела, потому что
зацепилась за корень, споткнулась, взмахнула руками и полетела в какой-то
овраг. Поцарапалась, ударилась плечом и, бросившись лицом на землю, разрыдалась
от отчаяния.
Нарыдавшись всласть, она подняла голову и увидела прямо
перед собой два желтых круглых глаза.
— Отвали, зверь! — крикнула Наташа хриплым голосом
и вскочила на ноги. — Меня голыми лапами не возьмешь!
В ответ раздалось угрожающее рычание. «Неужели волки? —
пронеслось у нее в голове. — Сейчас сбежится вся стая, и меня загрызут!»
Она нащупала сумку, скатившуюся в овраг вслед за ней, и, схватив ее за ручки,
махнула в том направлении, где стоял предполагаемый волк.
— Пошел вон! — рявкнула она и, не дожидаясь
ответной реакции, начала проворно карабкаться вверх по склону.
Эта драма разыгрывалась прямо на задворках загородного дома
художника-авангардиста Аркадия Бубрика. Два желтых глаза принадлежали его псу
Азору, который был собакой ученой и даже в некотором роде творческой. Клочья
вычесанной из него шерсти хозяин использовал в своей «Инсталляции № 887», которая
располагалась в центре главного зала персональной выставки Бубрика в галерее
«Синий закат». Когда Наташа замахнулась на Азора сумкой, он отпрыгнул в
сторону, но не убежал, а увязался за ней.
