Неизвестно, кто первым закурил, но вокруг внезапно защелкали
зажигалки, и дым струйками потянулся к потолку. Кто-то отправился освежиться,
кто-то захотел выглянуть на улицу, и компания в мгновение ока рассыпалась на
мелкие составляющие.
Наташе вовсе не светило дожидаться, пока хозяин дома,
которого наверняка как следует отчихвостили, появится в поле ее зрения. Надо же
— он ее вспомнил! Это все Вадим со своими идиотскими стихами. И как теперь она
будет объясняться? Женщина легкого поведения устроилась на все лето разбирать
архив академика Покровского! Без оказания сопутствующих услуг. Смешнее не придумаешь.
Может быть, сказать, что в гостинице была ее сестра-близнец Фекла Серохвостова?
Да нет, номер не пройдет. Он же не полный кретин — проспится и выведет ее на
чистую воду.
Она прошмыгнула в кабинет, смежный с библиотекой, и включила
компьютер. Выпитый бокал красного вина не помешает ей немного поработать.
Действительно, что там сидеть, как дурочке, и ждать
приговора? Наташа вздохнула. Не может быть, чтобы завтра он ее вытурил. Или
может?
Принявшись за работу, она на некоторое время позабыла обо
всем и очнулась, только услышав голоса. Кто-то разговаривал в библиотеке на
повышенных тонах — мужчина и женщина. Она осторожно отодвинула стул и на
цыпочках подкралась к двери. Оказывается, дверь закрылась неплотно, и в
тонюсенькую щелочку можно было увидеть Лину и Стаса. Они стояли друг напротив
друга и с удовольствием ссорились. Стае засунул руки в карманы, а Лина держала
сигарету и пепельницу.
— Еще скажи, что это я ее убил! — прошипел Стае и
сощурил глаза.
— Ты мог! — воскликнула Лина, дернув
плечом. — Что тебе мешало поехать за ней, догнать среди леса, посигналить
и напоить отравленным кофе? Где ты был той ночью?
— Ну, ты даешь! — опешил Стае, и его усы задрались
вверх от крайнего возмущения. — Если бы ты устроила мне сцену ревности, я
бы понял, но заподозрить меня в убийстве…
— Кто-то же ее убил.
— Но почему именно я?!
— Прежде чем стать моим любовником, ты принадлежал ей.
— Сто лет назад, Лина!
— Ну да, конечно! — она щелчком сбила с сигареты
пепел. — Если бы сто лет назад, Покровский с Алисой не развелся бы.
«Вот это новость! — оторопела Наташа. — Выходит —
что? Лина изменяет своему мужу со Стасом. Этому прохвосту жены одного лучшего
друга показалось мало, он позарился на жену второго лучшего друга! Интересно,
если Покровский действительно развелся с Алисой, узнав об этом, то почему Стае
сегодня сидит за его столом и ест его хлеб?»
— А теперь ты клеешься к девчонке! — продолжала
наступать Лина. — Учти, если Андрей хотя бы краем уха услышит, что ты
говоришь ей наедине, он сделает из тебя ковровое покрытие «Бюзе Шардо» с
металлическим отливом.
— Да что ты выдумываешь?! — Кажется, Стае
испугался, потому что его горделивая осанка внезапно сломалась, как будто он в
один присест размяк от страха. — Она сама ко мне лезет, и ничего
особенного я ей не говорил. Это же все так, шуточки!
— От твоих шуточек, Стае, этот дом сотрясают
неприятности.
Лина затушила сигарету, Стае взял у нее из рук пепельницу,
не глядя, нашарил рукой стол и поставил ее. Сам же, неотрывно глядя в глаза
Лины, сказал низким голосом:
— Пойдем в кабинет.
«Кажется, кабинет — это то, где я нахожусь! — ахнула
про себя Наташа. — Сейчас они меня здесь застукают. Куда деваться, где
спрятаться?» Прятаться оказалось решительно некуда. Кроме книжных стеллажей,
здесь был только придвинутый к стене письменный стол и компьютерный стул. В
окно, распахнутое настежь, сбежать было невозможно. Во-первых, до половины его
закрывала декоративная решеточка, а на подоконнике густо стояли горшки и вазы.
У нее не хватит времени снять всю эту роскошь, вскарабкаться туда и перелезть
через решетку.
«Может быть, стянуть вниз легкую занавеску и замотаться в
нее? — подумала Наташа и метнулась к окну. — Нет, она слишком
прозрачная, просто глупая какая-то занавеска. Тогда, возможно, удастся
втиснуться в нижнее отделение стеллажа? — Она побежала к стеллажу, издали
примерившись к предполагаемому убежищу. — Нет, не влезу. Какой ужас! А
что, если завалить вон тутору папок с архивом академика и зарыться в них?»
Наташа бросилась к папкам и уже протянула было руки к
драгоценному архиву, который, кстати сказать, призвана была разбирать, а не
путать, когда прямо над ней прозвучал голос ее работодателя:
— Что это вы такое делаете, а?
Она круто развернулась и увидела Покровского, который стоял
во дворе, с той стороны открытого окна, и таращился на нее.
— Что? — глупо переспросила она, не понимая,
отчего не заходят Лина и Стае.
— Вы бегаете по комнате туда-сюда, словно у вас башню
снесло.
— Я… — протянула Наташа, не зная, что соврать. — Я
действительно бегаю. Бег по комнате — это новый прием, разработанный мастерами
спорта для похудания.
— Какими мастерами спорта?
— Ну… Какими-какими? Курниковой с этим… С Иглесиасом.
Женщинам, сидящим за компьютером целый день, необходимо каким-то образом нагружать
мышцы ног. — Она некоторое время молчала, после чего добавила:
— А что?
— Ничего, — ответил Покровский, с волос которого
стекала вода. Вероятно, он только что стоял под холодным душем, потому что взор
его был ясен и тверд. — Я искал вас, чтобы извиниться.
— Ну, извиняйтесь, — помягчела она.
— Извините.
Повисло молчание, и стало слышно, как гости хором поют:
«Зачем вы ботик потопили? — На нем был старый патефо-он. Портрет Эдиты
Пьехи в профиль и курительный салон».
— Извиняю, — наконец сказала Наташа. — Но вы
меня очень сильно расстроили.
— Знаю, — сквозь зубы сказал Покровский.
Вероятно, извинение и так далось ему нелегко, а тут еще
приходится выслушивать комментарии.
— Я не виновата, что похожа на какую-то там
Серохвостову! — воодушевилась Наташа, понимая, что в комнату никто уже не
зайдет. Вероятно, любовники убрались в какое-то более подходящее место.
— Ну ладно, перестаньте! — Покровский неожиданно
рассердился. — Я извинился за то, что назвал вас вслух продажной женщиной.
Но то, что вы Серохвостова тире Смирнова тире Кушакова, я знаю точно. Тогда, в
баре, я вовсе не был пьян и все отлично помню. Имея в виду ваши трудности с
паспортами, я полагаю, что голову вы побрили в целях конспирации?
— Прямо и не знаю, что сказать, — призналась
Наташа, которая понятия не имела, как выкрутиться из этой дурацкой
ситуации. — История очень запутанная, ее долго рассказывать. Прошу
поверить мне на слово: я не продажная женщина!
— А кто? Менеджер по продажам?
