— А у нас тут грустно, — сообщил Вадим, медленно,
по-лошадиному, пережевывая салат. — К нам опять наведывались следственные
органы.
— Кстати, Андрюшка, ты отдал им ботинки? — спросил
Стае. — Ну те, про которые ты рассказывал? Те, что Бубрик на дереве нашел?
— Отдал, — коротко ответил Покровский. — И
ботинки отдал, и заколку в банке.
— Из-за этой банки даже я чувствовал себя глупо, —
признался Вадим. — Как объяснить нормальному человеку, откуда она взялась?
— Им Гарик объяснил, — хмыкнула Лина. — Даже
садовника затаскали! А уж с нас-то вообще не слезут.
— Мне кажется, что тут все дело в Андрее
Алексеевиче, — осторожно сказала Наташа.
— Ясный пень, — подтвердил Стае. — В нем все
дело. Около его дома промышляет преступник.
— Знаете, что я подумала? — Наташа отложила вилку
и посмотрела на всех по очереди. — Я думаю, когда Алиса остановилась на
той дороге и открыла дверцу, она ожидала увидеть совсем другого человека. И
Люда тоже. Появление убийцы оказалось для них полной неожиданностью.
— Но вы же сами говорили, что они ему доверяли! —
воскликнула Лина. — Убийце.
— Доверяли, я и не отрицаю. Абсолютно доверяли.
— Девушка говорит загадками, — недовольным тоном
заметил Стае.
— Я сама еще не совсем разобралась, — смущенно
ответила Наташа. — Но мне кажется, разгадка преступления просто носится в
воздухе. Еще немного — и я все пойму.
— Милиция будет рада, — искренне заверила ее
Лина. — Они сами в полном пролете. И не знают, что делать.
— Конечно, они не знают, — проворчал
Генрих. — Потому что задумали пришить оба убийства Андрею Алексеичу, а у
них не получается.
— Они точно подкапываются, — заметил Вадим. —
Под Андрея. Я это чувствую.
— Так и было задумано, — снова подала голос
Наташа. — Чтобы под него подкапывались. Но я спутала убийце все карты. У
хозяина дома появилось алиби.
— Наташ, вы просто детектив какой-то, — сказал
Стае. — Так рассуждаете обо всем! Я — адвокат и то не возьмусь распутывать
все эти нагромождения ложных улик.
Наташа бросила на него быстрый взгляд и спросила:
— Тут главное — рассуждать логически.
— Вы что — рассуждали? — оживилась Лина.
— Ну да. И вот, кажется, начинает кое-что брезжить.
Может быть, я завтра утром проснусь и — бац! — уже знаю имя убийцы.
— Не боитесь, что он вас.., того? — неожиданно
спросил Валера Козлов. — Тоже отравит?
— Ну, пацан, ты вообще! — с деревянной улыбкой
ужаснулся Стае. — Как то ружье в пьесе. Молчишь, молчишь, висишь себе на
стене, а потом каак выстрелишь!
— Но я же еще ничего такого, — отступила
Наташа. — Я просто так… И вообще — я могу есть консервы и кто меня тогда
отравит?
Вадим рассмеялся и подчистил тарелку корочкой хлеба:
— Ну, здесь, в доме, вас никто травить не станет.
Видите же, убийства выносятся за нашу территорию. Это тоже, наверное, что-то
значит.
— Хорошо бы, преступником оказался кто-нибудь
посторонний, — неожиданно высказалась Лина. — Бубрик, например.
Отличная кандидатура.
Алиби у него нет. Это очень удачно.
— Но почему Бубрик? — робко вступился за художника
его партнер по развлечениям Генрих Минц.
— Мало ли! Может, ему было завидно, что Андрей со
вкусом одевается и у него женщины красивее. Он сначала стащил, его ботинки, а
потом поубивал близких приятельниц.
— Душенька, прекрати нести ахинею! — одернул жену
Вадим. — Это не повод для развлечения.
— Полагаешь, я развлекаюсь? — хмуро спросила
Лина. — Да я в панике, — А ты, Андрей, почему молчишь? —
обратился к нему Стае.
Покровский постукивал рукой по столу, не притронувшись к
еде.
— Сегодня ночью и в первой половине дня я наговорился
на два года вперед, — ответил он.
— Но о чем ты размышляешь?
— Я не в состоянии размышлять. Сейчас у меня в голове —
думское заседание с дракой на кулаках.
Одна мысль выскакивает вперед другой, и никто не соблюдает
регламент.
Беседа в таком духе продолжалась до тех пор, пока тарелки не
опустели окончательно.
— Надо идти спать, — высказала всеобщее пожелание
Лина. — У меня глаза слипаются.
— Вы поедете домой, молодой человек? — обратился
Покровский к Валере Козлову. — Или собираетесь довершить то, что вчера
начали?
— Нет, пить я больше не буду, — ответил тот, и
Вадим захохотал.
— Вот как он элегантно вышел из положения!
— Я вам, Наталья, Азора приведу, — пообещал
Генрих, складывая тарелки в мойку. — Аркадий знает, что мы его забираем на
ночь.
— Дураки! — махнула рукой Лина. — Как есть
дураки! Я ведь говорю вам — это может быть Бубрик. А вы доверяете его собаке
сторожить Наталью!
— Но мы же не самому Бубрику доверяем, — буркнул
Стае.
— Могу вас успокоить, — заявил Генрих. — Азор
лает на всех. Когда появляется хозяин, он тоже лает. Возможно, от радости.
Чертовски несдержанная собака.
* * *
— Генрих, — вполголоса сказал Покровский,
задержавшись на кухне, — Азора приведешь ко мне в комнату.
— Хорошо, — коротко ответил тот, ни о чем не
спросив.
Зато Наташа, которая все слышала, остановилась возле двери и
накинулась на него:
— Как это — Азора к вам. А я?!
— Вас — тоже ко мне.
— К вам в комнату?
— А что? Чем моя комната хуже вашей?
— Вы задумали сидеть там со мной вдвоем?
— Втроем. Азора не забудьте.
— Я не пойду.
Покровский немедленно рассердился, даже усталость слетела с
его лица, когда он резко бросил:
— Ой, да не выдумывайте вы! Не пойдете. Пойдете, как
милая. Вы вернулись на место преступления и, как дурочка, заявили, что почти
что догадались, кто преступник! И после этого собираетесь ночевать в полном
одиночестве.
— Ну.., да, я не подумала, когда сказала, что почти
догадалась.
— Это мы еще обсудим. Давайте — вперед. Двигайте попой.
Наташа с гордо поднятой головой пересекла холл, прошла по
коридору и остановилась перед дверью комнаты Покровского. Тот обошел ее и
первым переступил порог. Включил свет и велел:
— Шагайте сюда. Хотите — кресло, хотите — кровать.
— Кровать ваша, — ответила Наташа. — Впрочем,
думаю, все это лишнее. Преступник уже выбрал самый приемлемый для себя способ
убийства, и у него наверняка есть еще яд. Сомнительно, что он решится меня
застрелить или удушить. А отравить меня ночью будет проблематично.
