Книга В разреженном воздухе, страница 23. Автор книги Джон Кракауэр

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «В разреженном воздухе»

Cтраница 23

В какой-то момент, когда я в предутренних сумерках балансировал на неустойчивом трапе, мелкими шажками переступая с одной перекладины на другую, лед, поддерживающий трап на другом конце, начал дрожать, как при землетрясении. Секундой позже донесся раскатистый грохот — это откуда-то сверху, где-то совсем рядом, летел большой серак. Я замер, сердце готово было вырваться из груди, но сорвавшаяся глыба прошла в пятидесяти ярдах слева, вне поля зрения, не причинив никакого вреда. Подождав несколько минут, чтобы успокоиться, я продолжил путь к дальнему концу трапа.

Факт непрерывного и зачастую интенсивного продвижения ледника добавлял элемент неопределенности каждому переходу по трапам. Поскольку он постоянно находился в движении, трещины иногда сжимались, сгибая трапы, как зубочистки; а бывало, трещина расходилась, предоставив трапу болтаться в воздухе. Под горячими лучами послеполуденного солнца лед около крепежных деталей [24] для установки трапов и подвешивания веревок обычно подтаивал, и, несмотря на ежедневный контроль, всегда существовала реальная опасность, что какая-нибудь веревка под тяжестью тела выскочит из крепления.

Ледопад был могуч и вселял ужас, но в то же время он обладал удивительной притягательной силой и очарованием. Когда рассвет прогнал ночную тьму, изломанный ледник предстал застывшим ландшафтом фантастической красоты. Температура была минус 14 градусов по Цельсию. Мои кошки со скрипом вгрызались в поверхность ледника. Пристегнувшись к перилам, я проделывал извилистый путь по вертикальному лабиринту голубых сталагмитов. Призрачные скалы с двух концов поддерживали ледник, покрытый складками напирающего льда, возвышаясь, словно плечи злобного божества. Плененный красотой окружающего зрелища, я двинулся дальше, испытывая удовольствие от подъема, и часа на два совершенно забыл о страхе.

Преодолев три четверти пути к первому лагерю и остановившись передохнуть, Холл сказал, что ледопад был в лучшей форме, чем когда-либо на его памяти. «Маршрут в этом сезоне прямо как автострада», — заметил он. Но чуть выше, на отметке 5790 метров, перила привели нас к подножию гигантского, опасно нависающего серака. Здоровенный, как двенадцатиэтажное здание, он маячил над нашими головами, отклонившись на 30 градусов от вертикали. Маршрут пролегал по узкому проходу, который заворачивал прямо вверх на нависающую грань: мы должны были подняться на эту уродливую башню, чтобы уберечь себя от ее угрожающей массы.

Я понимал, что безопасность зависит от скорости. С перепугу я быстрым шагом устремился к относительно безопасному гребешку серака, но поскольку я еще не вполне акклиматизировался, то мой «быстрый шаг» на поверку оказался черепашьим. Через каждые четыре-пять шагов я должен был останавливаться, прислоняться к перилам и отчаянно втягивать в себя колючий разреженный воздух, обжигающий легкие.

Серак не обрушился, я добрался до его верхушки и плюхнулся, задыхаясь, на его ровной вершине; мое сердце билось, как птичка в силках. Чуть позже, в 8:30 утра, я достиг верхушки самого ледопада, открывшейся за последними сераками. Ощущение надежности первого лагеря, однако, не принесло спокойствия моим мыслям: я не переставая думал о зловеще наклоненной плите, оставшейся внизу, и о том, что мне придется минимум еще семь раз пройти под ее колышущейся громадой, если я хочу подняться на вершину Эвереста. Я решил, что альпинисты, которые пренебрежительно называли этот маршрут «дорогой для яков», очевидно, в глаза не видели ледопада Кхумбу.

Перед тем как мы покинули палатки базового лагеря, Роб объяснил, что даже если некоторым из нас не удастся достичь первого лагеря к 10:00 утра, мы должны будем начать спуск, чтобы вернуться в базовый лагерь до того, как полуденное солнце сделает ледопад еще более неустойчивым. В назначенный час до первого лагеря дошли только Роб, Фрэнк Фишбек, Джон Таск, Дуг Хансен и я; Ясуко Намба, Стюарт Хатчисон, Бек Уэзерс и Лу Кейсишк, которых сопровождали проводники Майк Грум и Энди Харрис, находились внизу, в 60 вертикальных метрах от первого лагеря, когда Роб вышел на связь и повернул всех назад.

Так мы впервые увидели друг друга в условиях настоящего восхождения и смогли лучше оценить сильные и слабые стороны своих товарищей, на которых каждый из нас будет полагаться в ближайшие недели. Дуг и Джон (пятидесяти шести лет, самый старший в команде), как и ожидалось, оказались довольно крепкими ребятами. Но кто нас всех удивил, так это Фрэнк — джентльменистый издатель из Гонконга: демонстрируя навыки, приобретенные им в трех предыдущих экспедициях на Эверест, он шел медленно, но четко держал темп; около вершины ледопада он спокойно обогнал почти всех, причем никто бы не сказал, что ему было трудно дышать.

Разительным контрастом на этом фоне выглядел Стюарт, самый младший и по виду самый сильный альпинист в команде; он сразу взял быстрый темп и пошел впереди всей группы, но вскоре выбился из сил и на подходе к вершине ледопада еле живой плелся в хвосте. Лу мешала идти поврежденная нога, которую он поранил в первое утро на переходе к базовому лагерю, шел он медленно, но со знанием дела. А вот Бек, и особенно Ясуко, как выяснилось, были слабо подготовленными.

Не раз казалось, что Бек или Ясуко вот-вот упадут с трапа и провалятся в трещину, а Ясуко вроде бы даже не знала, как пользоваться кошками [25]. Энди, который проявил себя как одаренный, чрезвычайно внимательный учитель и которого, как младшего проводника, определили к самым слабым клиентам, перед выходом целое утро обучал Ясуко основным техникам подъема по льду.

Несмотря на все недостатки, имевшиеся в нашей группе, на вершине ледопада Роб объявил, что он вполне доволен действиями каждого из нас. «Для первого раза вы все сделали замечательно, — возвестил он с отеческой гордостью. — Я считаю, в этом году у нас хорошая и сильная группа». Чтобы спуститься в базовый лагерь, потребовалось чуть больше часа. К тому времени как я снял кошки, чтобы пройти последние сто ярдов к палаткам, солнце палило так сильно, что казалось, оно просверлит в моем темени дыру. Но настоящая головная боль появилась только через несколько минут, когда мы с Хелен и Чхонгбой болтали в палатке-столовой. Я никогда не испытывал ничего подобного: разламывающая боль в височной области — боль такой силы, что к горлу то и дело подкатывала тошнота и мешала мне нормально говорить. Испугавшись, что меня сейчас хватит какой-нибудь апоплексический удар, я прервал беседу на полуслове и, пошатываясь, удалился к себе в палатку, забрался в спальный мешок и натянул на глаза шапку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация