– Я помню его наизусть. – Я постучала пальцем по виску – каждое слово было выжжено огнем в моем разуме – и медленно прочла:
Летят века, конец двенадцати грядет –
Тогда драконица вернется и взойдет.
Лишь заклинательница обернет все вспять,
Чтоб силу тьмы всеобщей хуа обуздать.
– Повтори последнюю строчку, – потребовал Идо.
Я повторила и добавила:
– Леди Дела считает, что «сила тьмы» – это ган хуа.
– Да, так ее называли наши предки. – Идо напряженно разглядывал окрестности.
– Но мы не знаем, что такое «всеобщая хуа».
– Я знаю.
– Что?
Он подался ближе и наклонился, почти касаясь губами моего уха:
– Всеобщая хуа – это старое название Императорской жемчужины.
Я покачнулась, осознав пугающую неизбежность, что крылась в его словах: спасение драконов в жемчужине, императорском символе суверенитета.
Я тряхнула головой:
– Нет. Не может быть.
Теперь Идо не удерживал меня, а поддерживал, не давая упасть.
– Я встречал это выражение в древних свитках.
Не потому ли Кинра пыталась украсть жемчужину императора Дао? Ради драконов? И тут на меня обрушился весь ужас сего открытия. Если это послужило поводом для так называемого предательства Кинры, если она рискнула всем и напала на Дао… значит, для спасения драконов жемчужину нужно вырвать из императорского горла. Из горла Киго. И это убьет его.
Я посмотрела на Идо:
– Ты лжешь!
– Это правда, Эона. – Его мрачное лицо находилось совсем близко к моему. – Согласно уцелевшим летописям, когда-то заклинатель мог в одиночку питать и охранять провинцию. Теперь для этого требуется энергия всех заклинателей. Драконы слабеют. И судя по твоему предзнаменованию, спасти их может лишь Императорская жемчужина.
«Нет. Не верю».
Но я ведь чувствовала тягу Кинры к камню. И дважды чуть его не вырвала под ее воздействием. Пятьсот лет назад моя прародительница и лорд Сомо пытались украсть жемчужину у императора Дао. Связывают ли нас с Идо и Киго те же узы?
Дела считала, что это неспроста.
Я вырвала руку из хватки заклинателя.
– Я тебе не верю, – прошептала. – Это твоя очередная изощренная игра.
Идо хрипло рассмеялся:
– Это не игра, Эона. И я не лгу. Так называли жемчужину.
– Докажи.
– Доказательства заперты в моей библиотеке. Но клянусь, я читал об это в старых свитках.
Я зажала рот ладонь, сдерживая крик, что рвался из самой глубины веков. Я должна была доказать, что Идо ошибся.
Он резко втянул воздух:
– Император знает о предзнаменовании?
– Да.
– Тогда не говори ему о жемчужине, – шепнул Идо, – если дорожишь своего жизнью.
Я отвернулась. В его голосе слышался страх. И правда. Слишком много правды.
– Ты сказал, что о всеобщей хуа упоминается в древних свитках.
– Да.
– А в черном фолианте?
Молчание сказало мне больше, чем слова.
Я вновь повернулась к Идо:
– Принеси мне фолиант.
– Нет. – Он отступил. – Пока не могу. Это единственный гарант моего выживания. И Диллон с каждым днем становится все опаснее. Я приведу его с фолиантом к нам, когда ты обуздаешь собственную силу. Тогда мы вместе сумеем его одолеть.
– Веди его сюда!
– Нет. Слишком рано.
– Сейчас же!
– Нет! – Идо напрягся, явно зная, что за этим последует.
Моя хуа ринулась к нему яростным потоком, сокрушающей волной подхватывая его сердцебиение и притягивая к моему. Идо отшатнулся под напором силы, затем опустил голову и стиснул зубы. И я ощутила в нем что-то… будто внезапно выросшую преграду, каменную стену. Хуа столкнулась с хуа, и я содрогнулась от отдачи, словно от физического удара. Моя хватка на воле Идо ослабла, и я ахнула.
– Эона, еще рано для фолианта. Мы еще слабы, – задыхаясь, выдавил он.
Из его носа сочилась кровь. Идо остановил меня, но какой ценой.
Я вновь направила свою хуа к его энергетической преграде. Отдача накрыла нас обоих, оттолкнув меня на шаг, а Идо поставив на колени. От следующего удара он захрипел, но стену я так и не пробила. Призвав на помощь весь свой гнев, питаемый страхом, я опять атаковала. Под давлением Идо согнулся пополам, но удержалась, упершись в землю руками, на которых от напряжения выступили вены. Его защита не дрогнула. Заклинатель поднял голову и устремил на меня глаза с прожилками серебра.
– Видишь. На сей раз все не так просто, да? – сказал он. – Я могу тебе сопротивляться.
Идо нашел способ бороться с принуждением. Он уже не изморенный голодом пленник, и теперь его не застать врасплох. А я даже не могла дотянуться до хуа Рико, чтобы подпитать свою силу. Я чувствовала островитянина, но он был слишком далеко.
К тому же в прошлый раз я его чуть не убила.
Я уставилась Идо в лицо, и его издевательская улыбка вызвала шквал воспоминаний. С такой же улыбкой он вдавливал компас заклинателя в собственную плоть. И ударил меня после того, как мы одолели шторм. И ее же я видела, когда он вгонял меч в ладонь Рико.
Темное интуитивное знание зародилось внутри: был иной путь к чужой воле. Тот, который я нащупала всего несколько минут назад. Зов в крови, что притягивал Идо ко мне. Но и меня к нему тоже. Опасное, обоюдоострое оружие, выкованное из наслаждения и боли. Я не понимала всего, но почему-то не сомневалась, что именно так можно победить Идо. Он будет в моей власти.
Вопрос в том, нужна ли мне такая власть над ним…
Но времени для раздумий не осталось – Идо уже отталкивал мою хуа, искал способ обернуть ее против меня.
Выбора не было. Всхлипнув, я направила свою ярость по тропе желания, проложенной совсем недавно. Новая атака сломила защиту Идо, выжгла серебро из его глаз. Хватая воздух ртом, он рухнул плашмя на землю. Его безмолвный крик отдавался в моей хуа болезненным удовольствием.
Воля заклинателя была в полном моем распоряжении, и я взяла ее, сливая надрывный пульс Идо со своим.
– Эона! – В дрожащем голосе слышалось и предупреждение, и мольба.
Я заставила его поднять голову. Широко распахнутые янтарные глаза потемнели.
– Позови Диллона.
Его приказ Дракону-крысе прошел через меня, точно рука скользнула по коже. Сила стремилась, искала и наконец нашла свою цель. Я ощутила ответную ненависть Диллона, ее острые иглы впивались в Идо словно солдатские крюки, связывая мальчика с его мастером и неумолимо притягивая к нам. Диллон и черный фолиант шли навстречу.
