– Теперь изучите окружающих, – не успокоилась педагог, – все люди в куртках, пальто, шарфах.
– На дворе октябрь, – пробормотала я, – наверное, на родине трех мушкетеров холодно.
– А теперь взгляните на девочку, – прошипела Майя. – Что вы видите на ней?
– Купальник, – пролепетала я.
– В точку, – кивнула собеседница. – А в руке совочек. И еще рассмотрим кошку – она снежно-белая, ангорская, в розовом ошейнике, явно ухоженная. Ну никак это не похоже на кормление бездомного животного. В общем, так: этот снимок – липа. Доклад – жалкая подтасовка. Он не засчитан.
– Мы кормили кошку и на самом деле взяли ее себе, в тот момент нам было не до фотографий, – принялась оправдываться я. – Честное слово! Пришли домой поздно вечером, очень устали, вот муж и сделал снимок на компьютере. Нам стало жалко девочку, она очень хотела спать.
– Если позволять школьнику лениться, он вырастет в худшем случае бандитом, а в лучшем просто дураком, – отрубила училка. – Со снимком разобрались. Перейдем к костюму Красной Шапочки.
Дверь скрипнула, показалась Киса.
Майя Михайловна сдвинула брови.
– Явилась? Прекрасно. А теперь войди так, как положено.
Киса закрыла дверь и постучала.
– Открыто, – крикнула хозяйка кабинета.
Девочка вошла.
– Нет, – остановила ее педагог, – неправильно. Еще раз.
Кисуля молча выскочила в коридор, постучала в створку, снова очутилась на пороге и замерла.
– Ну? – поторопила ее Майя Михайловна. – Что говорят правильно воспитанные девочки, не такие, как Вульф? Ну? Ну? Ну?
Кисуля покраснела.
– Я хорошая. Я постучала.
– Нет, до хорошей девочки тебе семь верст лесом, – возразила педагог, – примерные дети стучат и здороваются. Но побеседовав с твоей матерью, я понимаю, что в вашей семье тобой не занимаются, не дают тебе должного воспитания, а врет школьница Вульф, потому что ее мамаша лгунья, и отец тоже лгун, мастерит на компьютере фальшивые снимки. И кто вырастет из такого ребенка?
– Тетя, я знаю, куда вам надо идти, но не скажу, потому что обещала Лампе никогда не произносить слово «задница», – выпалила Киса и убежала.
Глаза Майи Михайловны вылезли из орбит. Я встала.
– В принципе адрес указан верно, но идти туда вам надо вместе с вашей дорогой во всех смыслах школой. Отдавайте немедленно документы ребенка, мы уходим в другую гимназию.
Глава 19
– Значит, Киса опять конкретно высказалась? – спросил Макс, вытирая слезы, которые выступили на его глазах от смеха. – А жена моя любимая вместо того, чтобы сделать ей замечание, полностью согласилась со словами девочки?
– Кисуля не ругалась, – встала я на защиту ребенка, – она просто сказала, что знает, куда нужно отправиться злобной бабе, но адреса не назовет, потому что дала мне честное слово никогда не произносить слово «задница». Майя Михайловна ужасный человек! Гимназия считается одной из лучших в Москве, и обучение там о-го-го какое дорогое. Директриса обещала, что все дети получат прекрасное образование. Но наша девочка там больше не учится. Классная руководительница ухитрилась придраться даже к костюму Красной Шапочки! Хотя в отношении фотографии она права. Во-первых, ты взял изображение Кисы со снимка, который сделан во время нашей поездки на море.
Вульф развел руками.
– Искал такой, где ребенок сидит.
– А во-вторых, поместил малышку в купальнике на площадь перед Нотр-Дам в Париже среди тепло одетых прохожих, – договорила я. – Но что не так с нарядом? Я сама его приготовила! Юбочка, белая блузка, передник. Пусть не очень красивый, из полотенца, но ведь фартук. Корзинка, пирожки и моя старая красная беретка. Несколько лет назад такие головные уборы вошли в моду, я купила себе несколько штук разного цвета. Что не так с костюмом? Злобина не успела высказаться об одежде сказочного персонажа, потому что я ушла, но удивление осталось. Как можно придраться к тому, что сделано хорошо?
– Знаю, почему училка злилась, – сказала из коридора Киса.
– Подслушивать некрасиво, – заметил Макс.
Я мигом вспомнила указания Раисы Федоровны и заговорила ласково:
– Ты очень хорошая девочка, просто иногда, как все люди, совершаешь неправильные поступки.
Киса вошла в комнату, положила на стол берет.
– Вот! Видишь?
– Конечно, – улыбнулась я. – Это один из моих некогда модных головных уборов. Как он у тебя оказался?
– Ты его мне к костюму дала, – вздохнула малышка, – он лежал в пакете.
– Прикольно, – развеселился Макс, – шапчонка-то зеленая!
– Не может быть! – воскликнула я. – Отлично помню, что положила берет красного цвета.
– Нет, – возразила девочка. – Когда я берет надела, Майя Михайловна сказала: «Красная Шапочка не имеет права ходить в шапке цвета больной жабы на башке. Придумай, что хочешь, иначе сорвешь нам выступление». Мама Коли дала мне свой красный платок. Лампа, значит, сегодня я в школу не пойду?
– М-м-м… – пробормотала я, разглядывая зеленую беретку.
– Нет, – вместо меня ответил Макс, – думаю, ты несколько дней посидишь дома. Но вскоре Лампа найдет тебе новую гимназию.
– Ура! – завопила малышка. – Свобода!
Я обрела дар речи.
– Киса, мы с Максом сейчас уедем, ты останешься на некоторое время одна. Не боишься?
Киса запрыгала.
– Конечно, нет.
– Дорогая, – начала я, – запомни…
– Дверь посторонним не открывать, – перебила девочка, – конфеты не есть, на улицу не выходить, с незнакомыми не разговаривать. Я все знаю.
У Макса зазвонил телефон, он взял трубку.
– Да… Где? Понятно. Сейчас придем.
Вульф положил трубку в карман.
– Лампа, нам надо спуститься в квартиру Венькина.
– Мы ведь уже осматривали помещение, оно почти пустое, – удивилась я, направляясь к двери.
– Олег сказал, есть нечто интересное, – ответил супруг.
Мы пробежали по лестнице и позвонили в апартаменты на первом этаже.
– Быстро вы, – обрадовался Фокин, впуская нас внутрь, – топайте в чулан.
– Куда? – не поняла я.
– В кладовку, ты в такой держишь всякие запасы, – пояснил следователь.
Я удивилась, но послушалась.
– Здесь ничего нет? – спросил Фокин, когда мы оказались в чулане.
– Да, – ответил Макс.
– Не думала, что комната настолько большая, – удивилась я. – Нам она досталась уже оборудованной как помещение для содержания банок-склянок-пакетов-бутылок, у меня там еще морозильник и второй холодильник стоят.
