Глава 10
– Боги, как я ненавижу эту дыру! – Голос Сегеста донесся из длинного дома, в котором он был заперт со дня своего приезда. – Донар, забери Арминия, шелудивого пса!
Арминий, стоявший на лужайке поблизости, хохотал. Смеялся Мело, смеялись десяток воинов, вышедших поутру размять кости и поупражняться с копьями и мечами. Это были не простые воины, а лучшие из дружинников Арминия.
– Хочешь, чтоб он заткнулся? – спросил один из стражников, стоявших у дверей дома, служившего тюрьмой у Сегеста.
– Пусть себе. Мне нравится слушать его стенания, – ответил Арминий, вызвав еще один взрыв хохота. – Они напоминают мне, что я поступил правильно. Если б я отпустил его к Ингломеру, по весне мы недосчитались бы четырех тысяч копий.
– У меня голова болит от его криков, – заявила Туснельда, появившаяся со стороны леса с корзиной свежесобранных грибов. – За полмили слышно.
– Как ты можешь говорить такое о своем отце? – с деланной серьезностью вопросил Арминий и едва успел увернуться от запущенного в него гриба.
– Я уважаю своего отца, но слышать эти стенания от зари до зари просто невыносимо. Ты не мог бы держать его где-нибудь подальше?
Арминий с самого начала хотел, чтобы Сегест содержался там, где было легче организовать охрану. Шутки шутками, но за несколько дней заключения старик утомил всех своими криками и жалобами.
– Думаю, беднягу можно перевести в один из домов на окраине поселка. Только ради тебя, – поддержал Арминий жену, пытаясь обнять Туснельду за талию.
Она увернулась от него с поразительной ловкостью.
– Убери руки! И не прикасайся ко мне, пока это не кончится!
Арминий ухмыльнулся ей вслед, Мело захохотал. Воины тоже прятали улыбки. Вождь делал вид, что не замечает их. Он стал мишенью для шуток, но это неплохо; пусть все знают, что Арминий такой же человек, как и любой другой.
– А как насчет чашки жареных грибов? – крикнул он жене.
– Сначала убери его отсюда, – последовал твердый ответ. Мгновение спустя дверь за Туснельдой со стуком захлопнулась.
Мело и воины снова захохотали, и Арминий сказал:
– Придется ходить голодным, пока не переведем Сегеста. Ну и женщина…
– Тогда сделать это надо побыстрее, – заявил Мело. – Я отсюда вижу, как у тебя штаны расперло.
Воины снова прыснули, Арминий тоже усмехнулся.
– Ладно, сначала позанимаемся, потом переведем.
Некоторое время они упражнялись: бегали вокруг поселка, поднимали обрубки бревен, бились на мечах. Арминий дрался с Мело, когда его внимание привлекло движение на дороге, ведущей на запад, к Рейну. Мальчишки, девчонки и увязавшиеся за ними щенки прыгали вокруг группы приближающихся всадников. «Интересно, – подумал он, – почему детишек всегда тянет к гостям и незнакомцам?»
Спешить и выяснять, кто приехал, было ниже его достоинства. Да и нужды не было, потому что прибывшие направлялись к центральной площади поселка. Тем не менее он исподтишка наблюдал за гостями, что позволило Мело нанести ему пару ударов плашмя.
– Хватит! – крикнул Арминий.
– Отведи взгляд от врага, и он тебя достанет, – предупредил Мело, хитро посматривая на вождя.
– Отвяжись. Я тебя в любое время достану.
Вытерев лицо рукавом туники, Арминий ждал, когда гости подъедут к ним. Он не стал вкладывать меч в ножны и держал его в опущенной руке. Поза довольно невинная, учитывая упражняющихся вокруг воинов, но в то же время показывающая, что он готов ко всему. За пятьдесят шагов Арминий узнал копну непослушных светлых волос, которая могла принадлежать только одному человеку, и, приставив ладонь к губам, крикнул:
– Сегимунд!
В ответ всадник поднял руку, и Арминий ухмыльнулся:
– Много лет не виделись… наверное, с Тевтобургского леса.
– Немного странно, что он приехал сразу после того, как мы задержали его отца, – заметил Мело.
– Не будь таким подозрительным, – ответил Арминий. – Сегимунд с нами заодно. Без его поддержки сплотить племена будет гораздо труднее. Вспомни, кстати, что он сделал с Варом. – Арминий не знал наверняка, было ли последнее правдой – никто не видел, кто именно изуродовал тело римского военачальника, – но все твердили, что сделал это Сегимунд.
– Кровь связывает крепче, чем вода, – возразил Мело, хмурясь.
– И все-таки мой брат Флав и я не выносим друг друга. И если б мне пришлось выбирать, чью жизнь спасать, его или твою, я бы тысячу раз выбрал тебя, – твердо сказал Арминий. – Сегимунд был с нами в лесу, а Сегеста там не видели, разве не так?
– Так.
– Значит, оставь свое недоверие. Полагаю, ему захочется повидаться с отцом, но приехал он, чтобы поговорить со мной. – Арминий убрал меч в ножны и сделал несколько шагов навстречу к гостям. – Добро пожаловать, Сегимунд! Давно не виделись.
– Годы летят быстро, да? – Сегимунд, высокий мужчина в темно-зеленом, с капюшоном, одеянии жреца, спешился и подошел к Арминию, раскидывая руки. Они обнялись.
– Рад тебя видеть, – сказал Арминий, отстраняясь, и оглядел Сегимунда.
– И я рад. Вижу, в твоей бороде седые волосы?
Арминий сокрушенно вздохнул:
– Вполне возможно. И у тебя тоже.
– Никто из нас не может остановить ход времени. – Сегимунд сделал важное лицо. – Как думаешь, седина добавляет мне властности?
– Как будто тебе это надо… Люди и так всегда слушаются жрецов.
– Не всегда. Нужно иметь нечто, кроме зеленого капюшона или, скажем, звания вождя, чтобы завоевать сердца и умы людей. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
– Да, наверно. – Арминий улыбнулся. – Хорошо, что приехал. В ближайшие месяцы мне снова потребуется твоя помощь.
– Я подумал, что нам с тобой будет полезно посоветоваться. Это правда, что Германик хочет начать против нас новую войну?
– В тавернах и борделях Ветеры легионеры только об этом и говорят. Он поведет через реку восемь легионов и соответствующие вспомогательные силы. Утешает одно. Сообщают о том, что в одном из двух лагерей случился мятеж. Германику предстоит разобраться с этим до весны, но на некоторые части он уже не сможет полностью полагаться, и это нам поможет.
Сегимунд выглядел озабоченным.
– Даже если некоторые легионы не внушают ему доверия, у него будет около пятидесяти тысяч солдат.
– Знаю, – мрачно согласился Арминий. – И если мы не хотим, чтобы они опустошили нашу землю, все племена, живущие по эту сторону реки, должны выступить на бой. Ты поможешь?
– Конечно! Сделаю все, чтобы римская калига не пригнула наши шеи.
Арминий только теперь заметил морщинки и следы усталости на лице Сегимунда.
